Флеш Рояль. Соната для Бетховена

— Уже хорошо. Мерзнет только. Тимур, привези пожрать, а? То, чем тут кормят, даже с голодухи есть невозможно. И Дине тоже, только легкое что-нибудь, — крикнул вдогонку. Тимур обернулся и, все так же щурясь, кивнул.

Он привез из ресторана целый пакет судочков, а потом достал из машины букет.

— Передашь от меня или в мусорник выкинешь?

— Передам, — Макс подавил поднимающееся изнутри раздражение и взял букет. А потом позвал его, когда тот уже садился в машину: — Тимур! Спасибо…

Багров махнул рукой и хлопнул дверцей.

— Держись. Сыну привет.

Сын Макса мог носить фамилию Багров, если бы все обернулось по-другому, и Дина не захотела к нему вернуться, Тимур сам ему об этом как-то сказал. И быстро отбежал, чтобы не отгрести. Его такая странная любовь к Дине больше была похожа на болезнь, возможно, Ксения не так уж и ошибалась на его счет.

Александром назвала сына Динка, а Максим не возражал, хорошее имя, мужское. Он где-то с месяц, если не больше, перед сном, когда Дина кормила Сашку, ложился рядом, брал свидетельство о рождении и с удовольствием вчитывался в строки: «Домин Александр Максимович. Отец: Домин Максим Георгиевич, мать…» А иногда зачитывал вслух. Динка тогда смеялась:

— Нормальные люди книги перед сном читают, а ты свидетельство о рождении!

Люди могут читать все, что им вздумается, а Максиму нравилось читать имя своего сына, их теперь целых трое Доминых в мире, он очень надеялся, что будет больше, хотя бы пять, Хмельник божился, что все для этого сделал. Но пока говорить об этом Дине с его стороны было чистым садизмом, поэтому Макс помалкивал и сам себе улыбался.

На прошлой неделе Тимур отмечал свой день рождения, и Максим смог вытащить в ресторан Дину. Та отнекивалась и упиралась, но на помощь как обычно пришла теща. Ксения чуть ли не силой отобрала ребенка и выпихнула дочь с мужем в город за платьем, и Макс вспомнил, как это, когда они были только вдвоем. Они с женой — ему очень нравилось говорить о ней, как о жене, и Дине тоже это нравилось, — выбирали ей платье, потом заехали в ресторан пообедать, хоть она и поглядывала периодически на часы. Домой вернулись, лишь когда Дина стала морщиться, прикасаясь к груди — пришло время кормить Сашку.

Когда они вошли в ресторан, Тимур стоял вполоборота, а потом, повернувшись, замер, как известный памятник на центральной площади. И так и стоял, опустив руки и не сводя с Дины глаз, пока они через зал шли к нему, чтобы поздравить.

Максим сам упивался тем, какое впечатление производила его жена, она совсем не поправилась после родов, зато грудь, благодаря хорошему аппетиту Александра Максимовича Домина стала еще больше. Неудивительно, что Тимур теперь слюни пускает, вон как уставился на ее декольте.

Дина выбрала платье глубокого синего цвета — она явно питала к нему слабость, а в качестве украшения надела сапфир в форме сердечка, от этого ее серо-голубые глаза тоже казались синими. Ее матовая кожа так потрясно сочеталась с этим цветом, что Максим уже поглядывал по сторонам, может побыть недолго и свалить в отель? Их городская квартира пока была только в проекте, благо отелей в городе хватало.

Тимур пригласил его жену танцевать, и у Максима не нашлось ни одного повода не дать ему это сделать. Зато он немедленно утащил кого-то на танец, — даже не глянул, кого, — и старался держаться поближе к танцующей парочке. Он увидел, как Тимур прикоснулся к сапфиру на груди Дины, и его передернуло. Да это же подарок Багрова! Ну да, а откуда еще взялась та шкатулка с побрякушками до того, что начал дарить Макс? А как они смотрели друг на друга! Ладно, Багров, но его жена тоже смотрела грустным взглядом с поволокой. Максим напряженно вслушивался в разговор, но музыка играла очень громко, он лишь услышал:

— И сколько раз? Неужели сто?

— Сто раз я использовал в первую же неделю, — ответил эта сволочь Багров своим вкрадчивым голосом, и Максим ничего не понял.

Ленке Ледневой тоже явно не нравились взгляды, которыми одаривал ее без пяти минут муж чужую жену, и тут она имела полную поддержку в лице Макса. Пусть уже женятся поскорее, ему так будет спокойнее. Свадьба планировалась в сентябре, выездная, на морях, такая традиция начинала входить в моду. Динка сразу сказала, что не полетит, ребенок маленький, а здесь она его не бросит.

Тимур наклонился к Дине и что-то шепнул ей, Лена поджала губы и сверкнула глазами. Что ж, Тамерлан снова нажил себе геморрой, скандал ему сегодня обеспечен. Их переполненная и фонтанирующая эмоциями совместная жизнь уже стала местной легендой. То, как шумно ругались, разъезжались, а потом мирились и съезжались Лена с Тимуром, Максим наблюдал лично изо дня в день, а иногда выслушивал от Багрова, когда тот набирался после очередной ссоры.

Они с Диной тоже едва не поругались по дороге домой. Максим выпытывал, о чем они говорили с Тимуром, а Дина сердилась и не хотела отвечать. Наконец сдалась.

— Там в лесу, когда я села к тебе в машину, это же Тимур меня отправил. И сказал, что еще сто раз пожалеет.

— И что? — Максиму казалось, он сейчас оторвет руль.

— Вот он и сказал, что пожалел.