Флэш-Рояль

Накинув пальто с меховой отделкой, Кристина вынула из гардероба в коридоре свои сапоги для верховой езды. Когда она добралась до конного двора, большинство лошадей уже тренировались. Обойдя пустые стойла, Кристина свернула в амуничник. Там кипела жизнь. В воздухе висел резкий аромат седельного мыла, смешиваясь с запахами свежескошенного сена и навоза. Кристина впервые ощутила, что она здесь лишняя. С час она бродила по конным дворам и служебным помещениям, пока не достигла гаражей. Некоторое время постояла возле «роллс-ройса» Эдварда: один из шоферов натирал автомобиль до блеска, готовя его к продаже. Кристина поинтересовалась о водителе, с которым обычно ездила, но оказалось, что он больше на них не работал. Только теперь она поняла, скольких работников они лишились, и еще больше погрузилась в гнетущее состояние. Теперь обеспокоенность Дональда Флеминга ее вовсе не удивляла. Пока Кристина отсутствовала, слишком многое произошло, а она сперва и не заметила.

– Скольких лошадей продали? – спросила она у девушки, которую встретила на пути к дому.

– Около двадцати, миссис де Джерси, – грустным голосом ответила та.

– Включая тех, что были в восточном крыле?

– Нет, миссис де Джерси, тех увезли раньше. А сейчас лошадей отправили на аукцион «Таттерсоллз» или в Ирландию, – сказала девушка. – Однако у нас большие надежды на Флэш-Рояля.

Кристина вяло улыбнулась и возобновила шаг. Впервые ей пришло в голову, что, возможно, Эдварду не удастся выбраться из этой передряги. Очевидно, все складывалось намного хуже, чем он говорил. Когда уже дома Кристина скинула с себя пальто и сапоги, то испытывала скорее ярость, а не уныние.

Она направилась в кабинет мужа. Даже там она казалась себе чужой. Кристину взбесил абсолютный порядок и запертые шкафчики. Наведавшись в кухню, она вернулась с отверткой. Потом выдернула из стола ящик за ящиком и вывалила содержимое на поверхность. Тяжело дыша от страха и злости, она внимательно рассмотрела все предметы. Сперва Кристина не нашла ничего стоящего: там были счета за услуги тренеров и покупку лошадей, заметки о конях, которых де Джерси собирался приобрести, скорее всего, до кризиса. Там же лежали неоплаченные квитанции и налог на сто пятьдесят пять тысяч фунтов с предупреждением, что, если в течение недели долг не погасят, последует судебный иск. На дне одного ящика Кристина обнаружила листок с рукописными заметками Эдварда. Она села в кресло, просматривая аккуратные столбцы цифр. Муж скрупулезно перечислял все суммы, инвестированные от его имени Лионсом, и соответствующие даты. Кроме того, Эдвард записал все, на что тратил деньги Морено: еду, недвижимость, дорогую меблировку офиса. Впервые Кристина черным по белому увидела астрономический размер их потерь, исчисляемый не в тысячах, а в миллионах. От потрясения ей чуть не стало дурно. Казалось, у них не было шансов выбраться из-под растущей горы долгов. Ее муж совершенно обанкротился.

Кристина прошла на кухню и открыла холодильник. От волнения у нее пересохло в горле. Она налила себе стакан апельсинового сока и вернулась в кабинет, взявшись разложить документы обратно по ящикам. Сперва она надеялась, что сможет прибрать все как было, но потом перестала об этом заботиться. Конечно, по следам от отвертки на ручках и замках муж обо всем догадается. Кристина затолкала оставшиеся бумаги в верхний правый ящик, но он никак не хотел закрываться. Тогда она выдернула несколько листков и наконец задвинула его. Стакан с соком опрокинулся на столешницу.

– Черт!

Кристина выбежала из кабинета и вернулась с влажной тряпкой. Казалось, сок растекся повсюду, поэтому пришлось еще раз идти на кухню.

Поменяв тряпку, Кристина опустилась на колени перед столом, чтобы вытереть пятно с ковра. Стоило ей опереться ладонью о край столешницы, как та сдвинулась. Кристина встала на ноги.

– Что я сделала? – пробормотала она.

Кристина попыталась вернуть все на место, но вдруг заметила небольшой рычажок. Она потянула за него – и, к ее удивлению, открылась правая часть стола. Нагнувшись, Кристина обнаружила еще три ящика. Нижние были заперты и не открылись даже с помощью отвертки.

– Так это же сейф, – вслух сказала Кристина, разглядев стальную окантовку.

Верхний ящик открылся без проблем. Там лежали папки с закладными на поместье. Под ними притаился коричневый конверт из манильской бумаги. Сердце Кристины на секунду дрогнуло.

Внутри она нашла два паспорта – оба с фотографией Эдварда, но под другими именами. Один был на Эдварда Каммингса. Внутри стоял свежий таможенный штамп из Нью-Йорка. Другой паспорт был на ирландца по имени Майкл Шонесси. Кристина не могла понять, что именно обнаружила. Она-то полагала, что в день, отмеченный в паспорте Каммингса, ее муж находился в стране. Еще в одном конверте лежали паспорта на нее и дочерей, тоже под чужими именами. Кристина выпрямилась, совершенно запутавшись в том, что узнала. Она думала, что после Рождества Эдвард находился в Лондоне, – так он сказал ей сам. Однако, судя по паспорту, он летал в Нью-Йорк. О чем еще он соврал?