Флэшмен в Большой игре

— Есть одно место, где любой злоумышленник никогда не станет искать британского полковника, — с хохотом сказал афганец. — Хотел бы ты пожить веселой жизнью, есть и пить вволю и даже потолстеть, пока придет время расправиться с врагами королевы? А еще тебе будут хорошо за это платить — двадцать четыре рупии в месяц, плюс батта? ^[89]— Он хлопнул в ладоши от восторга, видя мое недоумение. — Почему бы и нет — вступай в армию Сиркара! Что за рекрут для туземной кавалерии — не пройдет и месяца, как тебя могут сделать даффадаром! ^[90] — Он прищелкнул языком: — А со временем, кто знает, может быть, даже и риссалдаром!

— Ты с ума сошел? — воскликнул я, — мне — записаться в совары?И какого дьявола ты полагаешь, что мне это поможет?

— А что тебе мешает? Тебе же удалось сойти за своего на кабульском базаре и на Кандагарской дороге. Покрась себе лицо, как я тебе говорю, отрасти бороду — и ты станешь лучшим приобретением Сиркара во всей Индии! Разве это не то, что тебе нужно — держаться поближе к месту развития событий, да еще в компании преданных тебе людей, готовых к действию, стоит тебе пальцем пошевелить?

Это было смешно, но чем больше я об этом думал, тем более подходящим мне это казалось. Сколько я собирался прятаться — месяц? Возможно, два или три? Все это время мне на что-то нужно было жить, но клянусь, мне и в голову не приходило более скрытое от посторонних глаз и более удобное местечко, чем полк туземной кавалерии. К тому же я обладал нужным опытом и знаниями, и если буду соблюдать осторожность… Впрочем, я всегда это делал, чем бы ни занимался. Я стоял, размышляя, а Ильдерим убеждал меня со все большим энтузиазмом.

— Слушай, двоюродный брат моей матери, Гюлам-бек, бывший малик ^[91]одной из деревень моего отца, сейчас вурди-майор ^[92]в Третьем кавалерийском полку в гарнизоне Мирута. Если ты отправишься к нему и скажешь, что тебя прислал Ильдерим, он будет только рад такому прекрасному здоровому вояке — так что ты сможешь получить оружие и паек, а он ради меня и не подумает взять с тебя ассами. ^[93]Так, давай подумаем… — продолжал этот полоумный прохвост, — ты будешь пуштуном из Пешаварской долины. Нет, лучше сделаем тебя хазанзаем с Черной горы — они там все странные, склонные ко всяким сумасшедшим выходкам, так что на тебя не будут обращать особого внимания. Да, это мысль. Назовем тебя Маккарам-Хан, раньше ты служил в пешаварской полиции, так что знаком с обычаями сагибов; к тому же ты бывал и в перестрелках. Не бойся, Маккарам-Хан действительно жил на свете, пока я не застрелил его, когда был в отпуске. Он крикнет тебе шабаш ^[94]из пекла — в свое время он был отличным наездником. Правда, слишком беззаботным — иначе бы внимательнее следил за тем, кто прячется среди скал. Итак, Маккарам, — по-волчьи оскалился он, — готов ли ты предложить свое копье Сиркару? [XIII*]

Пока он говорил, я уже принял решение. У меня просто не было иного выхода. Если бы я только знал, к чему это приведет, я вбил бы предложение Ильдерима ему же в глотку, но в то время оно представлялось мне привлекательным.

— Подвязывай на ночь челюсть своим пуггари, не то сболтнешь чего во сне по-английски, — говорит он мне на прощание. — Будь мрачен, говори мало и служи хорошо, кровный брат, не опозорь Ильдерим-Хана.

Когда мы обменялись рукопожатием под сенью деревьев, пуштун рассмеялся и похлопал моего коня по седлу.

— Когда дорога приведет тебя назад, иди в храм Буйвола, что за Джокан-баг. Я буду посылать туда человека, чтобы ждал тебя по часу на закате и на рассвете. Салам, совар! — вскричал он, взяв под козырек, и я ударил пятками в бока моего пони, помчавшись легким галопом в предутреннем сумраке, все еще чувствуя себя как в дурном сне.

V

Вы могли бы подумать, что белому человеку невозможно сойти за туземного солдата Ост-Индской Компании, и правда — не думаю, чтобы кто-либо другой смог бы проделать это. Да, но в свое время мне пришлось побывать датским принцем, техасским работорговцем, арабским шейхом, псом-воином племени шайенов, лейтенантом американского флота — и это еще неполный перечень, — но ни одна из этих ролей ни в какое сравнение не идет с необходимостью пожизненно поддерживать образ британского офицера и джентльмена. Правда в том, что большую часть времени все мы живем под фальшивыми личинами — нужно только с уверенным лицом и с решительным видом двигаться вперед.