Флирт

— Хорошо, что я не стал на этого спорить, — сказал Джейсон. — А то бы проиграл.

Натэниел посмотрел на него:

— Ты думал, что он гей.

— Ага, судил по его реакции на тебя.

Я изучала меню, пытаясь вспомнить, чего же я хочу. Салат, наверное, какой-нибудь. Или это был сандвич со свининой? Они всегда хороши.

— Но он улыбнулся вам обоим, так что я бы сказал, бисексуал.

— Сандвич с тушеной свининой. Я возвращаюсь на работу, так что могу поесть плотно. Но официант улыбнулся не мне. Он понял, что смотрит только на Натэниела, а я единственная оказалась настолько близко, что он мог смотреть на меня, но не выпускать из виду Натэниела.

— Ты его заставила на себя посмотреть, когда подняла глаза и улыбнулась, — сказал Мика.

— Не нарочно.

— Все мы перенимаем часть обаяния Натэниела, — сказал Мика.

— И ты тоже? — посмотрела я на него.

Он кивнул, улыбнулся и опустил глаза, будто слегка смутившись.

— Я заметил, что некоторое обаяние очень помогает в дипломатии. И вообще лучше нравиться людям. А никто не умеет лучше завоевывать симпатии, чем эти двое.

Договорил он тоном довольно сухим и слегка неодобрительным, но закончил улыбкой.

Джейсон обернулся к нему невинными голубыми глазами:

— Ах, как это мило! Ты у нас брал уроки искусства любв-и-и-и...

Мика посмотрел на него мрачно, и я сообразила, что этот взгляд напоминает мне меня. Не все ли пары немного перенимают манеры друг у друга? Я знала, что много подхватила от Жан-Клода, но я его слуга-человек, а это значит, что черты характера и метафизические дарования перемешиваются в буквальном смысле слова — или мы ими друг друга заражаем? А для Мики я Нимир-Ра, королева леопардов, а Натэниел — зверь моего зова, так что — да, здесь может иметь место та же метафизика. Я выяснила, что моя изначальная тяга к Мике возникла из вампирской силы — моей, а не Жан-Клода. Силы линии Белль Морт — похоть и любовь, с тем ограничением, что управлять кем-то другим ты можешь лишь в той степени, в которой сама согласна быть управляемой. Для меня это действительно оказался обоюдоострый меч, но и с Натэниелом, и с Микой я готова получать рану до самого сердца. К тому времени, как я сделала Джейсона волком своего зова, я уже лучше владела своими силами, и нам удалось до сих пор остаться просто друзьями. Хотя я его к себе привязала в критических обстоятельствах, случайно, просто ища метафизической помощи как можно ближе, я не заставила нас друг в друга Влюбиться с большой буквы. Выяснив это, я вздохнула с облегчением. Он, наверное, тоже.

— Ты и правда не понимаешь, что он заигрывал с нами обоими? — спросил Натэниел.

Я сделала большие глаза:

— Глядя на меня, он мог улыбаться тебе, и при этом на тебя не таращиться. Я думаю, он заметил, что только на тебя и смотрит, и это его все-таки смутило.

Натэниел посмотрел на Мику:

— Ты это видел. Что ты думаешь?

Мика взял меня за руку и нежно ее поцеловал.

— Я думаю, что она не видит себя так, как видим мы.

Я попыталась отнять руку.

— Первое, что я с утра вижу — это себя. И можете мне поверить, когда я вылезаю из кровати, вид у меня тот еще.

Он удержал мою руку.

— Мы тебя не убедили, что у тебя по утрам совершенно потрясающий вид?

Я посмотрела на него мрачно, но руку отнимать перестала.

— Мне все мое детство говорили, что я некрасива, а любите вы меня, ребята, из-за моих вампирских сил. Не властны вы над этим.

Руки Натэниела обняли меня сзади, а спереди ко мне наклонился Мика в поцелуе.

— Ты красива, Анита. Клянусь тебе, это правда, — прошептал он. Я напряглась в их руках, едва не запаниковала — почему?

Вторая жена моего отца была голубоглазой блондинкой, высокой и нордической, как и дочь ее от первого брака, и сын, который родился у нее позже. Брата Джоша я всегда любила, но сама на семейных портретах выглядела мрачной семейной тайной, а Джудит очень быстро объясняла всем подругам, что я не ее дочь, а мать моя была испанских кровей. Недостаток у меня самооценки я всегда относила на этот счет, но теперь поняла, что не только в этом дело. Не то чтобы всплыло глубоко закопанное воспоминание — просто я в эту сторону не думала.

— Примерно год, когда отец был на работе, со мной сидела моя бабуля Блейк. Я только что потеряла мать, а бабуля мне рассказывала, что я уродина, что мне о замужестве нечего и думать, а нужно получить образование, найти работу и самой себя обеспечивать.

— Чего? — спросил Мика, а Натэниел обнял меня крепче.

— Не хочу повторять. Но так поступать с ребенком — свинство.

— Ты же знаешь, что это неправда, — сказал Мика, глядя мне в лицо.

Я кивнула — а потом мотнула головой.

— Нет, не совсем. То есть я вижу, как сейчас люди на меня реагируют, и потому знаю, что выгляжу ничего себе, но на самом деле я не могу понять, почему вы так на меня реагируете. Я знаю только, что бабушка, а потом и мачеха мне говорили, что у меня и рост не тот, и цвет не тот, и красоты нет.