Флирт с дьяволом

– Вовсе нет, – возразил Ерофеев. – Просто я патриот. Мне надоело, что эти проклятые французы невесть что о себе воображают и считают Россию страной третьего мира. Ты только посмотри, что творится – даже паршивый французский верблюд нагло плюёт мне прямо в лицо. Я никому не позволю безнаказанно унижать мою страну.

– Вряд ли этого верблюда можно считать французом, – заметил Пьер. – Скорее он ближе к арабам. Кроме того это просто тупое жвачное животное. Ну не понравился ты ему, ну, плюнул он в тебя, но я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет честь России и младшая принцесса Монако. Она ведь даже не француженка.

– Она почтифранцуженка, – упрямо сказал Харитон. – Впрочем, если ты не собираешься мне помогать – можешь катиться на все четыре стороны. Так что выбирай – или ты работаешь на меня и держишь своё мнение при себе, или ты считаешь мои идеи бредом и будешь мыть посуду за пятьдесят франков в день в грязной французской забегаловке.

– Нет, что ты! – испугался Большеухов. – В душе я тоже патриот. И идея твоя мне нравится. Только я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Неужели ты собираешься предложить мне соблазнить Стефанию?

Ерофеев окинул его недоверчивым взглядом.

– Ты что, всерьёз полагаешь, что я могу рассчитывать на это? – удивился он. – Я же всётаки не совсем сумасшедший.

– А что? – обиделся Пьер. – Подумаешь – немного лишнего веса. Я его в два счёта сброшу. А так я – красавецмужчина, и под аристократа запросто канаю. Я в своё время на Мосфильме играл белогвардейского барона. И баб я охмурял запросто. Они просто пачками под меня ложились и ещё "спасибо" говорили.

– Вот именно, что охмурял, – заметил Харитон. – Ты правильно употребил прошедшее время. Было бы мне двадцать пять лет, так я бы сам Стефанией занялся. А теперь я буду лишь режиссёром этого спектакля, а ты – консультантом.

– В каком смысле? – поинтересовался Большеухов.

– Очень просто, – объяснил Ерофеев. – Ты научишь меня и кандидата в принцы хорошим манерам – как есть, как разговаривать, как ходить, как целовать дамам ручку, как говорить комплименты и так далее. Работёнка не пыльная и оплачивается хорошо.

– Согласен, – кивнул головой Пьер. – А где мы найдём парня, который охмурит принцессу?

– Я уже думаю над этим, – с загадочным видом сказал Харитон.

* * *

Яичножёлтая "хонда" подобрала Драчинского под Марселем. Водитель "хонды", представившийся, как АльфонсФрансуа де Сад, сказал, что едет в Канны. Если бы водитель сразу назвал своё имя, Влад, скорее всего, не сел бы в его машину, а может и сел бы. За полтора часа, которые он провёл на дороге с поднятой вверх рукой, около него затормозила только этот автомобиль.

Услышав имя маркиза де Сада, знаменитого автора порнографических романов, увековеченного в слове "садизм" и закончившего свою жизнь в сумасшедшем доме, Драчинский вздрогнул. Удача явно отвернулась от него.

– О, мой маленький эльф! – с плотоядной улыбкой обернулся к нему АльфонсФрансуа. – Ты не против, если мы немного поиграем?

Рука де Сада скользнула к ширинке хичхайкера и ловко расстегнула молнию на джинсах.

Драчинский заорал и изо всех сил рванул вверх рычаг ручного тормоза.

* * *

– Мы можем поужинать в СенТропе, – предложил Харитон. – Там есть отличный греческий ресторан "Дионисос". Тебе нравится греческая кухня?

– Только без козьего сыра, – ответил Пьер. – Ненавижу козий сыр.

– Вот и отлично. Заодно сиртаки послушаем, – сказал Ерофеев.

– Смотри! Какойто парень голосует на дороге! – указал пальцем Большеухов. – Кто же его здесь подберёт на скоростном шоссе?

– Только не я, – усмехнулся Харитон.

Чёрный "порше" вихрем промчался мимо Драчинского, обдав его струйкой выхлопных газов. Неожиданно Харитон резко вдавил в пол педаль тормоза.

– Ты что, спятил? Какого чёрта ты так тормозишь? – возмущённо воскликнул Пьер. – Если бы не ремень безопасности, я бы головой лобовое стекло выбил!

– Ты видел, что было написано на майке у этого парня? – спросил Ерофеев.

– Какое мне дело до того, что там написано? – раздражённо ответил Большеухов. – О господи, у меня теперь от этого ремня синяки на рёбрах останутся!

– Там было написано: "Я – агент КГБ", – не обращая внимания на его жалобы, многозначительно произнёс Харитон.

– Ну и что? – не понял Пьер. – По чекистам соскучился?

– А то, что он русский, – объяснил Ерофеев. – Это судьба!

– Какая судьба? Ты о чём? – недоумевал Большеухов.

Влад Драчинский бодрой рысцой бежал к так неожиданно затормозившему автомобилю, молясь о том, чтобы в нём не оказалось ещё одного маркиза де Сада.

– Подбросите в Канны? – задыхаясь, спросил он.

– Подбросим, сынок, подбросим, – порусски ответил ему Харитон.

* * *