Флирт с дьяволом

На первой странице были помещены её собственная фотография, фотография Пьера и несколько кадров, на которых полицейские и спасатели с помощью лебёдки вытаскивали из пропасти обожжённые покорёженные останки "феррари".

К счастью кошелёк с деньгами и кредитными карточками оказался у неё в кармане, и графиня, расплатившись с мальчишкой, принялась жадно и недоверчиво читать сообщение о собственной смерти. Потом она глубоко задумалась.

Её размышления прервал официант, положивший перед ней переплетённое в кожу меню.

– Принесите мне дюжину устриц и шампанское, – глядя на него отсутствующим взглядом, сказала графиня. – Лучшее шампанское, которое у вас есть. У меня сегодня праздник.

– Поздравляю, сеньора, – улыбнулся официант, забирая у неё меню. И что же вы празднуете?

– Мой день рождения, – улыбнулась в ответ Жозефина.

* * *

– Вы спятили! – недоверчиво произнёс Влад Драчинский. – Вы совершенно точно спятили, если полагаете, что я буду ухлёстывать за этой испорченной капризной старухой!

– Какая старуха? Ей всегото 34 года, – возмутился Харитон. – Это возраст самого женского расцвета. Как ты можешь называть её старухой? Кроме того, с чего ты взял, что она испорчена и капризна?

– Все принцессы испорчены и капризны, – упрямо сказал Влад. – Стефания выросла в роскоши. Она никогда ни в чём не нуждалась. Мужчины и журналисты толпами бегали за ней, а она только и делала, что из духа противоречия влюблялась в плебеев. В этом есть чтото фрейдистское. Мужчина её круга хотел бы быть лидером в браке, а плебеями можно крутить, как хочешь. Они должны быть счастливы лишь от того, что им позволяют залезть под юбку представительницы династии Гримальди. Мало ей было телохранителей, так она связалась ещё и с официантом. Не удивлюсь, если её следующим возлюбленным станет вонючий нищий араб из трущоб.

– В МонтеКарло нет трущоб, а арабы если и встречаются, то очень богатые, – заметил Харитон. – Стефания получила прекрасное воспитание, она красива и вовсе не капризна. Что плохого в том, что женщина хочет быть любимой? Может, она просто начиталась любовных романов?

– Мне плевать, чего она там начиталась, – решительно сказал Драчинский. – Она старше меня на десять лет. Если учесть вольные нравы нынешней молодёжи, будь она ещё чутьчуть повзрослее, она по возрасту годилась бы мне в матери. Я принципиально не сплю с женщинами старше меня.

– Это у тебя комплекс, – заметил Ерофеев. – Тоже мне, любитель нимфеток нашёлся.

– С несовершеннолетними я тоже не сплю, – обиделся Влад.

– Принципиально? – подколол его Харитон.

– Идите к чёрту, – разозлился Драчинский. – Я поэт, и я свободный человек. Я делаю только то, что хочу, и я сплю лишь с теми женщинами, с которыми хочу.

– Ты считаешь себя свободным человеком? – удивлённо вскинул брови Ерофеев.

– Я не придерживаюсь теории, что свобода воли – всего лишь миф, поскольку законы природы и общества накладывают естественные ограничения на волеизъявление человека… – начал Влад.

– Нишкни, яйцеголовый! – рявкнул на него Харитон. – Ты мне тут философией мозги не пудри. Тоже мне, умник нашёлся. Ты лучше скажи мне, когда заканчивается твоя шенгенская виза!

Драчинский испуганно посмотрел на него. Вращающийся в среде излишне склонных к интеллектуальному онанизму непризнанных писателей, художников и поэтов, Влад не привык к грубым и вульгарным простонародным выражениям.

– Послезавтра, – сказал Драчинский. – А что?

– А у тебя есть деньги, чтобы послезавтра пересечь границу Объединённой Европы? – насмешливо прищурился Ерофеев.

– Нет. А что? Я пока не собираюсь возвращаться в Россию, – пожал плечами Влад. – Вот Эразм Васькин полгода по Европе мотался вообще без всякой визы.

– Эразм Васькин – это тоже свободный поэт с твёрдыми принципами? – поинтересовался Харитон.

– Нет. Это знаменитый хичхайкер, – пояснил Драчинский. – Он написал книгу "Задарма по Европе и Америке".

– Вот и будет тебе "задарма по Европе", – усмехнулся Ерофеев. – Только это "задарма" ты получишь в европейской тюрьме, а уж я позабочусь о том, чтобы эта тюрьма была далеко не самой лучшей.

– Вы не посмеете! Это подло! – грозя Ерофееву кулаком, закричал Влад.

– Если не согласишься охмурить Стефанию, то увидишь, посмею я или нет! – пожал плечами Харитон.

– Да оставь ты его в покое, – неожиданно вмешался в разговор Пьер Большеухов. – Пусть катится на все четыре стороны. Я сам соблазню Стефанию!

Драчинский и Ерофеев недоверчиво уставились на него.

– Ты соблазнишь Стефанию? – усмехнулся Влад. – Да ты просто старый жиртрест. Ты лучше на себя в зеркало посмотри.

Харитон не был столь категоричен. Он не хотел ещё больше травмировать друга, на которого и без того свалилось слишком много несчастий.

– Пьер, – смущённо кашлянул он. – Ты, конечно, мужчина видный, но ведь ты на девять лет старше принцессы. Кроме того, хоть и по жене, но ты всётаки граф, а принцессе нравятся молодые стройные простолюдины.