Флот, революция и власть в России: 1917–1921

Большие разногласия вызвал вопрос о статусе разведывательного органа штаба, который по традиции именовался отделом иностранной статистики. Создать его предложил Б. И. Доливо-Добровольский, «так как начальник должен иметь досуг для творческой работы»[1118]. Это предложение Бориса Иосифовича было тем более естественным, что сам он был первым начальником «секретной службы МГШ», то есть морской контрразведки[1119]. Л. Г. Гончаров выступил за два самостоятельных отдела (иностранной и русской статистики), поддержав Б. И. Доливо-Добровольского, но при этом предполагал объединить их фигурой помощника начальника штаба. Б. Б. Жерве сразу согласился с тем, что можно было бы иметь и два статистических отдела, включенных в Статистическое управление, и назвать другие отделы управлениями. М. П. Арцыбушев же полагал, что, как он выразился, нужен один человек для справок по иностранной и русской статистике. Надо полагать, что Михаил Петрович имел в виду единый Статистический отдел[1120]. Видимо, это мнение стало преобладать, и тогда Б. И. Доливо-Добровольский заявил о необходимости не просто создать отдел иностранной статистики, но и подчинить его непосредственно начальнику штаба, для того чтобы начальник штаба мог давать начальнику этого отдела секретные инструкции лично. Б. И. Доливо-Добровольский сказал: «Я стою на том, что необходимо его [начальника Отдела иностранной статистики] подчинить непосредственно начальнику Генерального Штаба. Ему надо дать полную инициативу и свободу. Я настаиваю потому, что видел и знаю эту работу и за границей, и здесь. Знаю, какое ему придается колоссальное значение в Англии»[1121]. Ф. Ф. Раскольников поддержал мысль Б. Б. Жерве о необходимости двух отделов, объединенных в управление, возглавляемое помощником начальника штаба. Б. И. Доливо-Добровольский стал спорить против управления как «лишней инстанции». Тогда Л. Г. Гончаров, как компромисс, внес предложение «всунуть (!) [разведывательный орган] в оперативное управление»[1122].

Один из участников совещания, Г. А. Александров, выступил за отделение уже существующего Научно-технического отдела от ГМТУ, так как задача первого – следить за развитием научной мысли, а задача второго – воплощать изобретения в жизнь, то есть он предложил вернуться к системе, существовавшей до 1911 г., когда Морской технический комитет отвечал за научное сопровождение, а Главное управление кораблестроения и снабжений – за воплощение технических идей в жизнь. Б. Б. Жерве справедливо считал, что для пользы дела их надо слить в один орган, как владеющий научной информацией, так и осведомленный об имеющихся реальных возможностях[1123].

Неделю спустя, 5 декабря 1920 г., произошло еще одно заседание этого совещания, уже под названием «Особого совещания для выработки схемы управления [при переходе] Морского комиссариата [на мирное положение]». Председательствовал Б. Б. Жерве, участвовали Ф. Ф. Раскольников, С. И. Фролов, В. А. Кукель, Л. Г. Гончаров, С. А. Паскин и П. П. Лукашевич[1124]. Видимо, между 28 ноября и 5 декабря было еще одно или несколько заседаний, стенограммы которых утрачены, поскольку встреча 5 декабря началась с зачитывания особого мнения начальника политотдела Главного управления водного транспорта НКПС В. И. Зофа и протокола предыдущего заседания, который не был нами обнаружен.