Флотоводец

Р.В.: Отсюда и неясности, а подчас даже домыслы — вольные или невольные. Так, недавно я прочла, что якобы главком ВМС Кузнецов в деле строительства атомной лодки «…совершенно ничего не понимал, хотя в своих воспоминаниях пишет, что страшно содействовал, а на самом деле все было наоборот. Они (моряки) отказались даже на свои деньги строить. Строил Славский на свои деньги». Хотя страницей раньше тот же автор, противореча себе, говорит, что «…военных к этому делу сказано было не допускать». И так далее. Не знаешь, чему верить? Ну, да пусть это останется на совести автора. Вероятно, этому есть причины. Когда-нибудь правда все же выйдет на свет.

А все-таки, Павел Григорьевич Ваш главком Николай Герасимович Кузнецов еще в 46-м году в письме-то и докладе Сталину написал, давайте, мол, строить корабли с атомными двигателями и атомную энергию на флоте внедрять. Это ведь своевременно предложено. По существу, он ведь первый об атомном флоте мировозрение-то начал создавать. И совещания по этим вопросам еще тогда начал созывать. И перед конструкторами и учеными еще тогда об этом начал говорить, озадачивая их думами о новых проектах военных кораблей для своего флота.

П.Г.: Да, совершенно верно.

К. Раш. Вернуть Кузнецова [57]

Почему именно моряку Кузнецову выпала роль выразителя русского исторического призвания — стать лучшим командиром корабля «всех морей мира»?

Потому что из всех родов ратного служения флот требует от воина наивысшей волевой и умственной энергоотдачи, и наивысшей организованности и наступательности при особой боевой устойчивости.

В природе не существует военных кораблей для обороны. Флот не может в море укрыться, как на суше, за бойницами, рвами или укрепиться на высотах. Корабль обязан ввязаться в бой при любом соотношении стволов, и, как требует устав: «победить или погибнуть, но флага не спускать под страхом лишения живота». В редких случаях корабль или слабеющая эскадра могут укрыться под защиту орудий береговых батарей, но не более. Даже морскому десанту победу сулит, при соблюдении всех условий, только безоглядная неудержимость.

Мы привыкли к упоминаниям о Кузнецове как о выдающемся наркоме сталинской эпохи, пострадавшем от первых лиц государства за верность правде и флоту. Но никогда Кузнецов не появился бы в Москве, не стань он лучшим командиром корабля в отечественном флоте. И в этом качестве командира Кузнецов не менее интересен, чем на посту Народного комиссара Военно-Морского Флота.

* * *

Сегодня Кузнецов особенно интересен флоту и его офицерской молодежи как старший помощник и командир корабля.

Командующий Черноморским флотом И. Кожанов опубликовал в 1935 г. восторженную статью о тридцатилетнем Николае Герасимовиче Кузнецове под названием «Капитан 1 ранга», где назвал его «самым молодым капитаном 1 ранга «всех морей мира». По статье видно, что Кожанова переполняет неподдельный восторг от соприкосновения с такой яркой личностью, и он не способен скрыть свое восхищение.

Мы, зная дальнейший путь Кузнецова, можем теперь смело назвать его самым лучшим командиром корабля «всех морей мира».

Молва о необыкновенном моряке стала разносится по Черноморскому флоту с первых дней по прибытии Кузнецова к месту службы. Он обращал на себя внимание с первых же минут встречи. Рослый, красивый молодой человек, с врожденной выправкой, непринужденными манерами, хорошей речью, прямым взглядом и подкупающей приветливостью при неуловимой дистанции и такте. В нем подкупала громадная эрудиция, здравость суждений, прямота и одновременно уважение к собеседнику. Флот он любил беззаветно, душу в него Бог вложил морскую и чистую.

В 1928 г. крейсеру «Червона Украина» совместно с тремя миноносцами поручено встретить и эскортировать яхту «Измир» падишаха Афганистана Аманулла-хана, после его визита в Турцию. Накануне выхода из Константинополя в кочегарке «Червоной Украины» ночью, рядом с погребом боеприпасов, возникпожар…Всякомандапод руководством Кузнецова действовала решительно и собрано. Взрыв красного крейсера в чужом порту стал бы страшным ударом по престижу власти. В Кремле быстро оценили, кому они обязаны спасением крейсера «Червона Украина». На следующий год во время учений в районе Одессы Ворошилов и ряд военных руководителей в его свите с особым вниманием следили за действиями именно Кузнецова. Молва о цельном и ярком моряке из флота давно достигла верхов. После учений, когда Кузнецов при волнении на море, умело и решительно командуя, спустил на воду баркас с вооруженным десантом, к нему подошел Ворошилов и прочувствованно пожал ему руку.

Летом того же 1929 г. на «Червоной Украине» по пути в Сочи находились Сталин и Орджоникидзе. От острого и внимательного взгляда Сталина не ушел рослый и распорядительный вахтенный начальник, весь облик которого излучал какую-то просветленную победность. Орджоникидзе подолгу беседовал с Кузнецовым о флоте. Молодой командир проявил недюжинные познания в истории русского судостроения.