Флотская Юность

В первой декаде апреля 1978 года все газеты страны трубили о приезде Брежнева на Тихоокеанский флот и его выходе в море на крейсере. Это был первый официальный визит на Дальний Восток генерального секретаря. Газета «Красная звезда» писала: «Золотой страницей войдет в историю крейсера «Адмирал Сенявин» выступление на нем Генерального Секретаря ЦК КПСС… Пришедшие с боевых постов сенявинцы, еще возбужденные только что отгремевшим учебным боем, принесшие с собой пороховой запах артиллерийских снарядов, слушали слова Леонида Ильича, в которых была оценка их ратного труда…» Во время выхода в море Брежнева сопровождал Главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Горшков. С этого момента крейсер был обречен на самое пристальное к себе внимание прессы, став передовым кораблем флота.

Этим летом прошедший «Грушинский фестиваль» — фестиваль бардовской песни на волжских берегах — собрал сотни участников и тысячи любителей самодеятельной песни. Наши люди были не только поющими, но и самыми читающими в мире, потому, что это было золотое время отечественного образования.

Но лето 1978 года запомнилось не визитами Брежнева и не фестивалем бардовской песни. Оно запомнилось, как тогда говорили, «тяжелым происшествием» на крейсере Тихоокеанского флота. Официальных сообщений не было. Информация поступала, как говорится, из уст в уста. Так, в середине июня Шеф собрал нас, своих офицеров, и с не свойственным ему волнением сказал, что на артиллерийском крейсере Тихоокеанского флота, где незадолго до этого побывал генеральный секретарь, при выполнении стрельб главным калибром произошел взрыв в носовой башне с большим числом жертв. Об этом ему сообщил однокашник из Технического управления флотом.

Газеты не сообщили ни строчки. Оно и понятно — ЧП на лучшем корабле флота…

Позже пришли подробности: трагедия произошла 13 числа, в несчастный по народному поверью день. Во время учебных стрельб на девятом залпе корабль содрогнулся от сильного взрыва в носовой трехорудийной башне. Причиной трагедии стали неграмотные действия личного состава. Я не артиллерист, но если правильно помню — ошибочно в заряженное орудие послали очередной снаряд. От этого воспламенился снаряд в каморе орудия. От вылетевшей струи газов воспламенились приготовленные к стрельбе заряды, и в башне начался пожар, быстро перекинувшийся на верхнее перегрузочное отделение. Погибло 37 человек, из них 4 офицера. Все это передавалось неофициально. Вокруг трагедии крейсера опустился глухой занавес молчания.

Быстро промелькнуло северное лето, наступила осень. Служба, служба, служба…

Осенью я убыл в отпуск. Шеф уже находился в отпуске, и мы договорились с ним пересечься в городе на Неве. У Шефа там была квартира, а я остановился в гостях у старого школьного товарища. Встретились в ресторане «Астория». Столик Шеф заказал заранее, и мы готовились спокойно посидеть и хорошо провести время в исторических интерьерах «Астории». Нужно сказать, что «Астория» была тогда гостиницей интуристовской и попасть в ее ресторан было совсем не просто.

Мы расположились за столиком и сделали заказ. Вокруг стояли столы, на которых на маленьких флагштоках красовались разноцветные флажки иностранных держав. Это веселило и радовало глаз. Заиграла музыка. Несколько раз меня толкнул какой-то мужик, бойко приглашавший на танец то одну, то другую даму. Мне это надоело, и я сделал ему замечание. Вместо того чтобы извиниться, он навис над нашим столиком и замахнулся на меня.

Моя рука взметнулась сама. Распрямившись телом, я дал ему снизу в подбородок! Этот резкий удар снизу вверх, с упором на правую ногу, сшиб его, за ним повалились столики с флажками, раздались ругань и крики… Обстановка обострялась тем, что я был в форме, а это верное дело загреметь в комендатуру и — прощай отпуск.

— Уходим, — крикнул Шеф, понимая, что в каждом интуристовском ресторане есть сотрудник особого отдела — «мохнатое ухо», как их называли в народе, и потащил меня за собой. Швейцары, знакомые Шефа, уже подогнали такси, мы быстро нырнули в машину, и водитель ударил по газам…

Так печально закончился хорошо начинавшийся вечер…

Нужно отметить, что в этой ситуации отлично сработали швейцары, как правило, отставники не ниже подполковника. Они оперативно вызвали такси, придержали закрытыми входные двери ресторана, пока организовали нашу посадку. Не зря Шеф периодически угощал их коньячком в «Щели», как в просторечии называли небольшой буфет, вход в который располагался прямо с улицы, минуя главный вход в гостиницу. Официального названия буфет не имел, зато имел постоянную клиентуру — работников городского исполкома, расположенного напротив, военных в высоких чинах, лиц в штатском, о роде занятий которых можно было только догадываться, не боясь ошибиться.

Буфет был узким, но не тесным. По обеим сторонам от входа располагались две стойки, на которые можно было поставить стакан и положить бутерброд на блюдечке. В меню — великолепный армянский коньяк, кубинский сок манго, бутерброды с красной и белой рыбой ценных пород.