Флоту - побеждать!

Япония шлёпнула по игровому столу козырной картой. Крыть которую было нечем.

Адмирал Того подстраховался более чем на сто процентов — транспорты с драгоценными изделиями из Йокосуки до Чемульпо сопровождали все силы Камимуры и Уриу, а там их принял сам командующий Соединённым флотом. И не столь важно, что за это время Иессен со своими крейсерами успел порезвиться в Японском море и отправить на дно четыре парохода, везущие грузы из Японии в Корею, а ещё два захватить в качестве призов и отправить во Владивосток.

Грузы из метрополии прибыли в Дагушань. Под конвоем броненосцев прибыли. Дальше их тянули по сооружённой на скорую руку двухколейке лошадьми и людьми, но, в конце концов, они оказались в том месте, где срочно требовалось их присутствие.

Июньские ночи коротки, поэтому и перерывы между боем и боем, как правило, значительно меньшие, чем осенью или зимой. Фома Гриднев, стоявший в карауле на батарее десантных пушек снятых с артурских крейсеров (её ещё называли 'крейсерской батареей') ничуть не удивился, услышав выстрел с вражеской стороны — не впервой. Солнце взошло — 'пожалуйте бриться!'. Но то шипение, что последовало за этим, оказалось совсем непривычным — до этого японские снаряды в полёте таких звуков не издавали.

Шарах! Казалось, что содрогнулась вся гора. У подножья Наньшаня вырос такой султан взрыва, какого здесь ещё не наблюдалось никогда.

— Во раскудрить твою налево! — ошалел матрос.

Грохот взрыва и дрожь земли сделали совершенно излишней команду к побудке — из землянок стали матерясь выскакивать батарейцы, к Гридневу, застёгивая на ходу куртку, подбежал мичман Чебыкин:

— Что за катавясия?

— Так что, ваше благородие, — вытянулся перед офицером Фома, — пушка у японцев новая. Такой ещё здесь не бывало — как будто с броненосца саданули…

Снова донёсся звук выстрела, и послышалось приближающееся шипение.

— Всем в землянки! — немедленно скомандовал мичман, но сам прятаться не стал — необходимо было лично понять, что за чудовище доставили японцы к перешейку.

Землянка, конечно, укрытие архиненадёжное при прямом или даже близком попадании крупнокалиберного снаряда, но сбережёт хотя бы от разлетающихся после его взрыва осколков и камней.

Рвануло уже на середине горы, метрах в трёхстах от десантной батареи. А сразу после разрыва со стороны японцев снова шарахнуло звуком выстрела, что неоспоримо свидетельствовало о наличии минимум второго аналогичного орудия у противника — даже на корабле, при помощи электричества и прочей вспомогательной техники не успели бы так быстро перезарядить крупную пушку. А в том, что пушка эта не менее десяти дюймов Чебыкин понял по мощи взрыва предыдущего снаряда.

— Ну что же, — мрачно процедил сквозь зубы мичман. — Здравствуйте, господин Крупп!

На самом деле одиннадцатидюймовые мортиры, которые начали обстрел русских оборонительных позиций были изготовлены в Англии, на заводах Виккерса, но разве это что‑то меняло?

— Это что же теперь будет? — донесся вздох из‑за спины офицера.

— Гриднев? — обернулся командир батареи. — Ты почему не в землянке? Приказа не слышал?

— Так на посту я, вашбродь. Никто мен не снимал с него.

— Это да, извини. Снимаю — можешь идти в землянку.

— А дозвольте с вами остаться? Семи смертям не бывать, как говорится… Дозвольте, ваше благородие!

— Ну, раз так жизнь свою не ценишь, — ухмыльнулся Чебыкин, — давай, стой рядом, помрём, если что, вместе…

— Ух ты! — прервал матрос своего командира. — Оттуда такая же летит!

С левого фланга действительно обозначился летящий в сторону русских позиций снаряд, разглядеть который можно было без всякого бинокля.

— То есть у японцев минимум четыре таких гаубицы или мортиры, — резюмировал мичман после очередного разрыва вражеского снаряда. — Не уйти нам с тобой, Фома, с этой горы живыми.

На левом фланге тоже обозначились звуки разрывов. Разрывов не столь крупных снарядов, что били по основным позициям, но тоже солидных — явно японские канонерки начали крушить из бухты Цинджоу те русские позиции, до которых могли дотянуться своими пушками.

Следующий снаряд вонзился в землю метрах в тридцати от батареи десантных пушек. Земля вздрогнула от разрыва так, что мичмана и матроса сбило с ног, что, возможно, и спасло их от разлетающихся осколков и щебня.

— Ну и силища в этих бонбах, вашбродь, — поднялся, отряхиваясь от песка, Гриднев. — Что же теперь с нами будет?

— Закопает нас японец, только и всего, — зло отозвался мичман.

Как бы подтверждая его слова, на соседней батарее рвануло так, что стало понятно — снаряд не просто попал, а попал в склад боеприпасов. Снова вздрогнула земля под ногами, снова ударило грохотом по барабанным перепонкам, без особого труда различалось, что взрывом выбросило в воздух не только грунт, но и некие более крупные предметы. Думать о том, что это такое категорически не хотелось…