«Флоту – побеждать!»

– Анатолий Михайлович, – начал адмирал, – я с огромным удивлением сегодня узнал, что Цинджоуские позиции не только оставлены нашими войсками, но и самим войскам приказано отступать сразу на Порт-Артур без попыток закрепиться и организовать оборону где-то по пути.

– Дело в том… – попытался встрять генерал.

– Простите, я не закончил, – оборвал попытку Макаров. – При этом вообще не предпринимается никаких мер по обороне Дальнего, мало того, все попытки эту оборону организовать злостно саботируются генералом Фоком.

– Если мы не получим разумных объяснений, ваше превосходительство, – последние два слова Кирилл Владимирович произнес с откровенной издевкой, – то я непременно напишу в Петербург о том, как организована оборона на Квантуне.

– Ваше высочество, ваше высокопревосходительство, – испуганно заблеял Стессель, – я лишь выполняю приказ командующего Маньчжурской армией…

– Это что, Куропаткин приказал бежать от Цинджоу прямиком в Артур? – Комфлота не отрывал взгляда от лица генерала. Данное лицо начало багроветь так стремительно, что Степан даже забеспокоился на предмет скорых объятий начальника укрепрайона с «Кондратием».

– Да вот, пожалуйста, его телеграмма, – почти истерически выкрикнул Стессель, протягивая листок, на котором заранее было подчеркнуто: «… Не упираться на Цинджоуских позициях, в случае их падения возможно скорее отходить в Артур, сберегая войска для его обороны. Генерал-адъютант Куропаткин».

– Когда пришла данная телеграмма?

– Около месяца назад. А что это меняет?

– Это меняет все, уважаемый Анатолий Михайлович. За этот месяц флот добился кое-каких результатов в боях с японцами. Теперь нашей армии совершенно нечего опасаться высадки вражеского десанта в тылу. Наши канонерские лодки расстреляли весь свой боезапас, поддерживая приморский фланг обороны Цинджоу. Более чем весь боезапас – около сотни девятидюймовых бомб пришлось позаимствовать у генерала Белого. И все они были выпущены по сухопутным позициям японцев. Успешно выпущены. Вражеский флот, обстреливавший наши позиции, понес немалые потери. Так объясните мне причины панического бегства Четвертой дивизии.

– Панического? – попытался защититься Стессель. – По-моему, вы сгущаете краски, Степан Осипович.

– Напротив, я чрезвычайно мягко высказываюсь о событиях последнего дня…

– Непростительно мягко! – перебил адмирала Великий Князь. – Действия генерала Фока откровенно предательские.

– Ваше высочество! – вскинулся начальник укрепрайона. – Даже вам не позволено выдвигать подобные обвинения против генерала, который не один десяток лет честно служил России.

– Спокойно, господа, спокойно! – вмешался Макаров. – Обвинять генерала Фока в измене, конечно, преждевременно…

– Никакой измены не было, – поспешил вмешаться осмелевший Стессель. – Фок выполнял мой приказ, а я выполнял приказ Алексея Николаевича…

– А на кой черт мы тогда с вами нужны, господин генерал, – ехидно поинтересовался Степан. – Чтобы выполнять приказы месячной давности? Не учитывая оперативной обстановки? Чтобы задницы свои, простите за выражение, приказами начальства прикрывать? Нет! У нас с вами «беспросветные»[7] погоны на плечах – знак того, что мы умеем принимать решения исходя из сложившейся обстановки.

– Чего же вы от меня хотите?

– Во-первых, немедленного смещения Фока с должности начальника дивизии, во-вторых, прекращения отступления подчиненных ему сил к Артуру. Пусть закрепятся на Тафаншинских высотах и возможно дольше удерживают японцев на дальних подступах к крепости и порту.

– Если противник бросит в преследование значительные силы… – попытался возразить генерал.

– У противника нет этих «значительных сил», его войска обескровлены после нескольких недель боев, подкрепления подойдут нескоро. К тому же наш флот постарается максимально затруднить доставку новых контингентов японцев на материк. В самые ближайшие дни я намерен вывести эскадру в море – поврежденные ранее суда уже закончили ремонт и мы сильны как никогда.

– Но кем я заменю Александра Викторовича?

– Это ваша епархия, Анатолий Михайлович, вам и решать свои кадровые вопросы. Горбатовским, Церпицким, Надеиным в конце концов, любым из командиров бригад – хуже, чем сейчас, все равно не будет.

– Хоть это и не совсем этично, – подал голос Кондратенко, – но в данный момент не до реверансов. Я готов организовать оборону на Тафаншинских высотах…

– Я бы только приветствовал такое решение вопроса, – с радостью согласился Макаров. Он прекрасно знал, что командующий Седьмой дивизией намного более толковый генерал, чем все остальные, вместе взятые, из находящихся сейчас на Квантунском полуострове. А может, и во всей России.

– У вас, Роман Исидорович, имеется своя дивизия. – Было видно, что высказанное пожелание категорически Стесселю не нравится. – К тому же вы нужны мне здесь, в Артуре. Нужно укреплять Артур. Вы инженер – вам и карты в руки по фортификационной части. Пусть действительно Надеин там разбирается – ему и ехать никуда не надо. Подготовьте приказ, Виктор Александрович.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – послушно отозвался Рейс.