«Флоту – побеждать!»

– Я вас не вызывал, лейтенант, – с нарочитой ленцой в голосе отреагировал на весьма эмоциональную тираду офицера Фок. – Вы получили приказ? Так его надлежит выполнить, и все.

– Это предательский приказ! – сорвался Салтанов. – Морские пушки будут отходить на Дальний.

– Во-первых, господин лейтенант, – спокойно и с презрением ответил генерал, – потрудитесь соблюдать субординацию и не смейте повышать голос на старшего в чине. Во-вторых, вы действительно подчиняетесь не мне, а Макарову, так что можете следовать куда вам угодно. Вместе со своими пушками.

– Не премину так и поступить, ваше превосходительство. – Лицо морского офицера просто горело ненавистью, ненавистью человека, вышедшего из многодневных боев к тыловой крысе, которая все это время провела в комфорте, а теперь еще и мешала выполнять приказ командующего флотом. – Прошу только обеспечить мои орудия лошадьми и выделить стрелков для сопровождения.

– Боюсь, что не смогу удовлетворить вашей просьбы, – продолжал издеваться Фок. – Лошадей не хватает даже для вывоза раненых и армейских орудий.

– Но ведь разумнее отступить к Дальнему – там можно будет вывезти и раненых и артиллерию на судах, – попытался воззвать оппонента к логике моряк, на секунду понадеявшийся, что генерал должен принять такой разумный довод. – Это будет и быстрее, и удобнее, ваше превосходительство!

– Послушайте, лейтенант, я не учу ни вас, ни вашего адмирала, как воевать на море, – холодно отпарировал командующий Четвертой дивизией. – Я вас больше не задерживаю. Ступайте!

Салтанов, выходя, с трудом сдержался, чтобы не садануть дверью на прощание, но нашел в себе силы и аккуратно закрыл ее за собой. И немедленно отправился на телеграфную станцию. В Порт-Артур по проводам полетела последовательность токовых и бестоковых посылок аппаратуры Бодо, и очень скоро перед Макаровым легла телеграмма из-под Цинджоу. Прочитав о столь откровенном саботаже, Степан просто осатанел:

– Немедленно спустить катер! Вызвать двуколку на пристань!!

Ни Моласа, ни Агапеева, ни Васильева рядом не было – все они выполняли сейчас различные распоряжения командующего, поэтому Макаров сначала решил взять с собой только лейтенанта Азарьева, но когда они вдвоем направлялись к трапу, по дороге случайно встретился сам Кирилл Владимирович. Причем на этот раз адмирал даже не ощутил запаха перегара от члена августейшей фамилии, что было достаточно редким случаем. А ведь этим следовало воспользоваться…

– Добрый день, ваше высочество, – обозначил поклон адмирал.

– Здравия желаю вашему высокопревосходительству. – Если «принц крови» и скрывал иронию своей фразы, то только в самой незначительной степени. – Могу быть чем-то полезен?

– Да. – Степан с трудом удержался от того, чтобы добавить «как ни странно». – Я сейчас еду к генералу Стесселю. По имеющимся сведениям, он отдал приказ срочно отводить войска с Цинджоуских позиций непосредственно в Артур. Считаю это решение, мягко говоря, неправильным…

– Это предательское решение! – прервал адмирала князь. – Едемте немедленно!

– Катер у борта, ваше высочество.

Катер под адмиральским флагом запрыгал по волнам Западного бассейна. Находящиеся на борту молчали, Степан собирался с мыслями, чтобы быть максимально убедительным в разговоре со Стесселем, но не использовать при этом матерных эпитетов, Великий Князь не посмел отвлекать адмирала, а лейтенант Азарьев тем более помалкивал в тряпочку – не ему затевать разговор с такими персонами.

Но когда пересаживались в запряженный парой рыжих жеребцов экипаж, Кирилл все-таки нарушил молчание:

– Поражаюсь вашему благодушию, Степан Осипович. На вашем месте я бы прихватил с собой роту матросов с винтовками, арестовал бы этого предателя Стесселя, а потом…

Макаров с интересом посмотрел на собеседника. Очень хотелось услышать на предмет «потом». Напрасно. На этот счет каких-либо разумных планов у князя не имелось.

– Не стоит рубить сплеча, ваше высочество, – милосердно прервал затягивающуюся паузу адмирал. – Сначала выясним у начальника укрепрайона все обстоятельства, а уж потом примем решение, что делать дальше.

К штабу Стесселя прибыли минут через десять, двери по дороге в кабинет генерала распахивались чуть ли не автоматически – никто даже не посмел задать вопроса, по какому поводу пожаловали сюда столь мрачные и высокопоставленные особы. Только адъютант главного на Квантуне сухопутного начальника ротмистр Водяга посмел пискнуть:

– Одну минутку, ваше высокопревосходительство, я сейчас доложу о вашем визите.

Шмыгнул за дверь и выскочил обратно уже через пятнадцать секунд.

– Прошу, господа, генерал ожидает вас.

Моряки молча проследовали в кабинет, где кроме самого Стесселя присутствовали Кондратенко и Рейс.

– Здравствуйте, Степан Осипович! Здравствуйте, ваше высочество! – слегка подрагивающим голосом поприветствовал гостей хозяин кабинета. – Чем обязан визиту?

«Вот гад! – пронеслось в голове у Степана. – А то он не понимает, «чем обязан»…»