«Флоту – побеждать!»

К тому моменту, когда закончил свой доклад старший офицер «Ретвизана», поступили сведения с «Цесаревича» и «Победы». Если на первом, как, впрочем, и ожидалось, все было в полном порядке — восемь раненых, мелкие дырки и вышедшая из строя средняя шестидюймовая башня левого борта, то от Зацаренного доклад оказался менее оптимистичным: прошило восьмидюймовую броневую плиту — затоплена угольная яма и три отсека, в районе миделя пробит верхний броневой пояс, пять пробоин в небронированных участках, попадание в отделение носового минного аппарата — благо что Макаров категорически запретил заряжать оные перед боем… Семь убитых, тридцать шесть раненых.

Но все три броненосца вполне могли поддерживать пятнадцатиузловый ход, что и делали. Расход боезапаса был у всех приблизительно равным — около половины снарядов главного калибра и треть шестидюймовых.

— Ухтомский начал, Степан Осипович, — привлек внимание командующего Молас. Звук пока еще не успел долететь до мостика «Ретвизана», но все, кто смотрел в нужную сторону, увидели огонь и дым выстрела на «Петропавловске». Когда услышали и собственно отдаленный грохот, лейтенант Кетлинский щелкнул секундомером.

— Двадцать шесть секунд, — небольшая пауза… — Около сорока кабельтовых.

— Уже меньше. Спасибо! — кивнул старшему артиллеристу броненосца Макаров. — Эдуард Николаевич — это уже Щенсновичу, — прикажите передать: «Быть готовыми к развороту влево на пятнадцать румбов на траверзе второго в линии корабля противника». И примите два румба вправо.

— Есть!

— Вы что задумали, Степан Осипович? — слегка обеспокоенно поинтересовался начальник штаба. — Зачем разворот? Не разумнее ли пройти на контркурсах до конца японского кильватера и обрезать им корму?

— Если бы до захода солнца оставалось еще хоть пару часов, Михаил Павлович, я бы именно так и сделал. А сейчас у нас времени на это нет. Тем более что в хвосте его колонны наиболее защищенные «Микаса» с «Асахи», а головным идет «Ясима», у которого с бронированием пожиже. Так что воспользуемся приемом, которому попытался научить нас сам Того.

* * *

— Павел Петрович, — еще раз несмело предложил Яковлев, — может, все-таки в лазарет?

— Оставьте, — раздраженно отозвался Ухтомский. — Рана — пустяки, царапина. Чувствую себя вполне сносно…

Выглядел сейчас контр-адмирал ну просто очень импозантно. Прямо как в еще не написанной песне: «Голова обвязана, кровь на рукаве…»

В развязке предыдущего боевого эпизода японский восьмидюймовый фугас разорвался на мостике прямо перед боевой рубкой. Внутрь влетело совсем немного осколков, но одним из них все-таки «пригладило» адмирала по голове. Вскользь, но на пару минут Ухтомский сознание потерял. Рулевому и старшему штурману «Петропавловска» прилетело посерьезнее: у первого осколок в животе, а второму пробило грудь навылет.

— Начинайте пристрелку, лейтенант!

— Ждал только вашего приказа, ваше превосходительство, — весело отозвался старарт Кнорринг и немедленно забубнил в телефон необходимые данные.

Грохнула носовая шестидюймовая башня, грохнула кормовая, вслед за ними ударила оставшаяся пушка из каземата…

— А хорошо легло, Любим Николаевич! — чуть ли не восторженно прокомментировал первую серию командир броненосца. — Думаю, что можно переходить на беглый. И главным калибром тоже.

— А вот и наш оппонент отвечает, — флегматично прокомментировал Ухтомский вспышки на борту «Ясимы». — Посмотрим, как у них…

Японские снаряды тоже взрыли волны не особенно далеко от борта «Петропавловска», а огонь постепенно разгорался по всей линии: загрохотали бортами как «Севастополь» с «Полтавой», так и противостоящие им «Ниссин» и «Адзума». Эссен и Успенский, казалось, хотели все-таки окончательно выяснить, чей броненосец является лучшим стрелком Тихоокеанского флота. Оба корабля открыли ураганный огонь по своим визави. По «Полтаве» при этом сначала открыл огонь и «Якумо», но вступивший ей в кильватер «Пересвет» немедленно показал, что отвлекаться не следует, а очень даже стоит побеспокоиться о собственном «здоровье».

Рейценштейн не стал пристраиваться со своим отрядом за броненосцами — у него имелась другая цель для атаки. «Баян», обрезав хвост своей эскадры, повел за собой «Аскольда» и «Богатыря» вслед за «Читосе». Не для того, чтобы догнать и утопить, а для того, чтобы отрезать крейсерский отряд Того-младшего от основных сил. Трое резали курс шестерым. И шестеро не посмели «решительно возразить». Не из трусости, просто любой из трех артурских крейсеров был сильнее пары своих японских оппонентов. Снова бой крейсеров закипел в стороне от того места, где выясняли отношения броненосные корабли. А там в кильватер, ведомый «Ясимой», уже вписывались «Микаса» и «Асахи», и «Пересвету» грозили серьезные неприятности — пока все шло для него неплохо в перестрелке с «Якумо», но если и два этих гиганта обратят на него свое двенадцатидюймовое внимание (а им стрелять больше и не по кому), то долго не продержаться… Правда, в самом скором времени в драку должны были вмешаться три броненосца Макарова, но успеют ли?..

* * *