Фобия

– Неплохо. Ей идет такое сравнение. А что касается Семибратова, то было бы неплохо, если бы вы хотя бы увидели его разок, как он бродит по дому. Звуки и шум, телефонный звонок, который может быть всего лишь шалостью подростков, его знакомство с вашим соседом – это все косвенные доказательства. Поэтому наши эксперты не особо доверяют вашим словам.

– Даже если бы я успела увидеть его силуэт, это вряд ли помогло бы. У него внешность незапоминающаяся. Я видела его не больше трех раз, сегодня – четвертый. У меня осталось лишь общее впечатление. Худой, сутулый и безликий. Когда я увидела его в квартире сегодня, я поняла, что узнала бы его, но при свете дня, а в темном помещении – нет, – призналась Вика.

– Он бы удивился, услышав свой портрет.

– А что касается водителя, то мне было важно скорее добраться, – не слыша его, продолжала девушка. – Такси подъехало, и я поспешила сесть в него, не спрашивая, на мой ли вызов он приехал. А в пути я гладила Скотча, который не меньше меня не любит поездки, и пялилась в коленки, свои собственные. Вот и вся моя дорога до Анькиного дома. Теперь вы понимаете? Какой там голос, какое лицо? Нет, я бы не сумела узнать его, не в этой ситуации. Состояние паники, как состояние стресса. Вы не задумываетесь, что вы делаете и почему, все мысли направлены на то, чтобы поскорее все закончилось или решилось. Я хотела поскорее оказаться в безопасности за стенами дома. И все мои мысли были там. Все прочее – лишь шум где-то на грани сознания.

– Понял, – коротко ответил Власов. – А как сейчас?

– Почти так же.

– Почти?

– Я знаю, что сейчас я в безопасности. И я не в компании с незнакомцем.

Когда они подъехали к дому, на улице еще было темно. Вика открыла ворота, впустила Власова на машине, затем заперла их, уже находясь в открытой двери дома. Власов протиснулся мимо нее, подождал пока она запрет все замки, поставит на охрану, затем предложил выпить кофе.

– Не поздновато?

– Был тяжелый день, а ночь и того хуже. К тому же, уже почти утро.

Вика согласно кивнула, и они поплелись на кухню.

– Что вы сказали ему, когда он вошел в квартиру и увидел там вас? – спросила она, ставя чайник на плиту. – Он громко возмущался, слышала.

– Еще бы. Даже немного испугался, – Власов усмехнулся во весь рот, показывая белые зубы. – Я сказал, что меня достало ждать его в машине. Бутову это не сильно понравилось. А вот Семибратов был зол по-настоящему.

– Они ведь не знали, что вам позвонили лишь за минуту до их прихода?

– Нет.

– Теперь влетит от начальства?

– Он не будет жаловаться, уверяю вас. Будет держать в себе, злиться, но жаловаться не пойдет. Слишком труслив. За Бутова не скажу, он может, да и черт с ним.

– Этот трус проник в мою квартиру и держал меня там несколько часов. А теперь проникает и в этот дом.

– Сегодня я тут останусь, вам нечего бояться, – ответил Власов, не став спорить. Его сомнения по поводу Семибратова становились все сильнее.

Вика кивнула. Может и не так спокойно, как ему хотелось бы, но, все же, лучше, чем оставаться одной.

Глава 24.

Власов приехал после обеда. Вика снова открыла для него ворота, чтобы он мог загнать машину во двор. Она дождалась, когда он поставит машину у запертых ворот гаража и войдет в дом.

– Что с вашим лицом?

– Что с ним не так?

– У вас вид обиженного ребенка.

Власов протиснулся мимо нее.

– Рассказал о флешке, которую вы видели в руках Семибратова. Поведал на свою голову. Если оперативникам было все равно, откуда я добыл информацию, и они рвались снова прищучить чокнутого папашу, то шеф поинтересовался, почему я не приобщил эту улику во время обыска.

– А вы что?

– А что я? Пришлось рассказать ему, что подсматривал за ним в окно. Но тут подоспела Ким, которой «убитый горем отец» рассказал, как в ту самую ночь по подъезду ходили двое. Нас видела соседка Семибратова, она не могла уснуть из-за ребенка, у того проблемы со здоровьем, услышала возню на лестничной клетке, после чего передала все самому Семибратову, а тот – Дашке. Опер, что следил после нашего отъезда за подозреваемым, тоже не стал молчать, ляпнув, что видел со мной девушку.

– А что насчет моего фотоаппарата?

– Вы меня слышите?

– Да, так вы нашли мой фотик?

– Нет. Но к нему выехали с очередным обыском. Последним, прошу заметить.

– Тогда почему вы здесь?

– Меня отстранили от расследования. Шеф просто на клочки меня разнес, Бутов постарался на славу.

Он прошел на кухню, по-хозяйски заглянул в чайник. Набрал воды из-под крана и поставил его на плиту. Затем влез в холодильник, вытащил колбасу, хлеб и принялся нарезать.

– Из-за меня?

– В том числе, – отозвался он. – Я проник в квартиру без санкции на обыск, следил за подозреваемым, когда того уже отпустили, тоже без какого-либо разрешения на это.

– Но ведь вы следователь. Это ваша работа, разве нет?

– Превышение полномочий, вот как у нас это называют.

– И что теперь?

Он пожал плечами, стоя к ней спиной. Вика и не подозревала, как сильно он был расстроен, пока он не сел на стул и не поднял на нее голову. Вид у него был, как у побитой собаки.