Фокус с поличным

Я отметила и это, и факт наличия статьи в «Вестях». Последнюю, пожалуй, неплохо бы изучить: Мила на пару с Осколкиным расшевелила мое любопытство. И тут либо в библиотеку, либо… привлечь, что ли, Арцаха Суреновича?

А что, в прошлом деле он показал себя толковым союзником. А моих заказчиков не волнует, тяну ли я воз их задания в одиночку или мне подсобляют разнообразные бурлаки.

– Вот оно что, значит. А ты не знаешь, где она раньше жила, Дорошевич?

– Нет. Подругами-то мы не были. Так, в лицо друг друга знали. Но и только.

– Ла-адно, уже что-то. – Я прошлась взглядом по досье, но новых вопросов пока не возникло. – А какие-нибудь знакомые, друзья? Может, общалась она с кем-то близко – ты не подмечала?

– Как же тут подметишь? Мы и общались-то лишь по работе. Вот организатор она тоже была хороший, все при ней как надо: и зрителей рассадят правильно, и мероприятие вовремя начинается, и…

– …и нычка воровская в полной сохранности, – чуть ехидно подколола я, не удержавшись.

– Же-еня!

– Молчу-молчу. – Я протянула свою чашку зеленого чая (Мила приобщила, мол, на ночь для нервов полезнее, чем кофе), тетя протянула свою – и мы чокнулись.

– За твое здоровье и крепкую память! – прибавила я. – Ты сейчас очень мне помогла, спасибо!

Остаток вечера прошел довольно мирно и по-семейному: Мила потягивала чай, я дегустировала гостевые вкусности. Редкий спокойный вечер, и уж поверьте, я это ценить умею.

Уже позже, на ночь, мысленно прикидывая завтрашний план действий, я неожиданно подумала: может, применить к Миле гипноз? Действенная ведь штука, воспоминания вытягивает на раз. А главное, Мила ничего и не заме…

Так, отставить. Я и так получаю (ладно, еще только получу) полную ставку за укороченный рабочий день, нечего устраивать Миле такую подлянку, да еще без особой надобности. Я ведь еще даже не столкнулась с первыми трудностями (скудость сведений не в счет).

Само дело не виделось мне критически сложным. Мне надо всего лишь выяснить, что сейчас с этими женщинами и есть ли у них дети. А дальше пусть Руслан Осипович разгребается. Это его «Санта-Барбара», а не моя.

Не то чтобы мне впервой принимать близкое участие в чьей-либо судьбе, подчеркну – участие разговорного, а не боевого характера. Но я все-таки телохранитель, а не психолог, да и на беспристрастную третью сторону не тяну. Подробности чужих жизней… нет, я не хочу знать их больше, чем требуется, чтобы защитить охраняемый объект.

Прямо сейчас я пока что могла сделать только один однозначный вывод. А именно – подход относительно женского пола у Руслана Осиповича был типично казановий. Елена Дорошевич – рабочая лошадка, ухватистая девушка. Кочанов про нее так и вспоминал – мол, покомандовать любила, не забалуешь у нее. К слову, тут совпало: она и была первой пассией Кочанова, и Шурка присоветовал начать с нее.

Затем – Аглая Семеновна Жукова, по воспоминаниям Кочанова – медсестра. Вроде бы. Шурик в ее досье, будто студент-приколист, так и вписал: «Род деятельности: вроде бы медсестра». Ну да, ну да, это вам не полицейский протокол, тут развернуться можно.

Третьей возлюбленной стала Майя Ринатовна Зинатуллина. По словам Кочанова и по досье, бойкая, хамоватая, приставучая. После их свиданки все пыталась выцепить Кочанова, устроить вторую встречу. Между прочим, ходила на все его выступления, а один раз прорвалась за кулисы. Кочанов жаловался: она следила за ним.

Хм, может, она и других его женщин видела. Про нее, эту Зинатуллину, и информации было больше, чем о прочих. И не только из-за того, что она Руслану Осиповичу глаза намозолить успела.

Я решила, что после Дорошевич возьмусь за нее. Перспективная штучка; очень может быть, что она-то и написала то письмо, вне зависимости от того, существовал ли искомый ребенок в природе вообще. Это было бы не только по-женски, это было бы вообще в духе людей вроде нее. Не можешь заполучить в свое распоряжение, так хотя бы подгадь, чтобы жизнь медом не показалась. «Лиса и виноград», вроде того. Интересно, предпринимала ли она его поиски позднее? Захотела бы еще встретиться с Кочановым?

Четвертый вариант был самым скучным с виду: Нина Антоновна Коваленко, в пору интрижки с Кочановым обычная домохозяйка. Со слов Кочанова же, они вступили в эту связь для «взаимного пользования»: Нина была на грани развода с мужем. И имела насущную потребность сходить налево до того, как муж станет бывшим. То есть опять-таки – подгадить. А тут такой вариант подвернулся – красавец, наездник, акробат! Ух-фьюх! Прыг-скок! И далее по сценарию, как мелодрамами завещано.

По сведениям Шурика, развод свой дама получила, и теперь уже бывший муж… ого!

Я наскоро подчеркнула карандашом не примеченную ранее деталь. Муж Нины Коваленко, Сергей, был в то время работником центрального Дома культуры. Тоже ниточка, как ни крути.

И, уже ложась спать и устанавливая будильник на телефон, заметила два пропущенных вызова от Арцаха Варданяна.

Сюрприз.