Фол последней надежды (СИ)

Ваня садится рядом и целует меня в плечо. Даже через ткань идиотского платья это касание меня обжигает. Чтобы скрыть свою реакцию, торопливо склоняюсь над кружкой и делаю большой глоток, но горячий чат обжигает небо и горло. Приоткрыв губы, судорожно хватаю ртом воздух и машу руками около лица. Ну что за дура!

Всю жизнь старалась быть для Вани идеальной и постоянно попадала в идиотские ситуации. Вот и сейчас…

Я не знаю, что именно происходит в этот момент, может быть, эмоции, которые я пыталась сдерживать весь вечер, наконец вырываются наружу, но я начинаю рыдать.

Закрываю лицо ладонями и плачу. Косметики на мне давно уже нет, это не первый раз за последние часы, когда я даю волю слезам. Но сейчас это идет от облегчения, не от горя.

Провокация не была моей целью, но парни сразу реагируют, и это очень меня греет.

Ваня крепко обнимает, Бо подается вперед через стол и берет меня за руку. Один гладит меня по спине, второй — по запястью.

Мне бы успокоиться, но чувство вины, с которым я и так живу, вдруг становится слишком огромным для моей души. Поэтому я просто позволяю себе плакать.

Какое-то время мы так и сидим. Я понемногу успокаиваюсь и греюсь от прикосновений моих любимых мальчиков.

— Все нормально, — говорю чуть позже, — извините, что-то я сорвалась.

Отстраняюсь, утираюсь слезы, улыбаюсь им, стараясь выглядеть стойкой. Отпиваю свой чай, который уже порядком остыл. Разве я так уж долго плакала?

— Энж, можно вопрос?

— Богдан, может, сейчас не время для вопросов? — обманчиво мягко спрашивает Ваня.

Я трясу головой, зажмурившись. Сама себе напоминаю мокрую собаку, которая пытается стряхнуть с тела все лишнее. Потом открываю глаза и снова берусь за кружку.

Говорю:

— Все в порядке, правда. Что за вопрос?

— Зачем вы вообще туда поехали?

Я криво улыбаюсь. Левый уголок губ саркастично ползет вверх, а правый упрямо остается на месте. Медлю с ответом.

Говорю, глядя на Ваню:

— У подружки своей спроси.

— У какой подружки?

— Честно, мне сначала очень хотелось поехать, но Аринка меня отговорила. А потом Зайцева отметила меня примерно на сотне своих видео.

— Каких? — озадаченно интересуется брат.

— Бо, ну ты же не тупой. Или тебе описать детально? Зайди лучше к ней в профиль и посмотри.

Они оба хватаются за телефоны, сосредоточенно изучая соц сети.

— Тут ничего нет.

— В смысле?

Я выхватываю телефон из рук брата и понимаю, что в профиле Алены действительно нет ничего. Ни одной фотографии, ни самого завалящего видео. Стараясь сдержать волну отвращения, я говорю:

— Класс. Напугалась, бедняжка. Или перестраховалась. Придется вам довольствоваться скринами.

Открываю в своем смартфоне нужные изображения и бросаю на стол.

Говорю:

— Я заскринила не все. Только то, что сильнее всего взбесило.

Ваня листает фотки, сокрушенно опускает голову вниз. Мотает ей из стороны в сторону, говорит:

— Какая же тупая провокация.

— А ты бы не повелся? Остался бы дома? — пока говорю, понимаю, что возмущение, которое я собиралась закопать, радостно вылезает наружу.

— Не знаю.

— О, здорово. А ты, Бо? Сидел бы дома под сериальчик?

— Энж, хорош.

— Нет, это не мне хорош. Это вы должны понимать, что мы с Ариной попали в замес из-за вас. То есть…Короче, я не хочу никого обвинять, но если бы вы рассказали изначально, в чем прикол, и зачем вы едете, то мы с большей вероятностью остались бы дома.

Подхватываю Альберта, зажав его подмышкой, и встаю из-за стола. Взмахиваю ладонью, разрезая воздух, и продолжаю:

— Знаете, что еще произошло, когда мы приехали? Алена подошла, любезно объяснила правила тусовки, а потом сказала, что ее туда пригласил Ваня. А потом поцеловала его на моих глазах. Может быть, я и поступила глупо, но у меня для этого были все условия.

Я разворачиваюсь и ухожу с кухни. По незнакомой квартире двигаюсь почти на ощупь, свет не включаю. Миную зал, где на диване крепко спит Арина, и захожу в спальню. Ложусь на бок, не откидывая покрывала, кота пристраиваю рядом с собой. Пусть эти мои любимые мужчины идут в одно известное место. Я виновата, я это принимаю. Но и они тут не самые классные!

Чешу Альберту шею и сама успокаиваюсь, чувствуя его мурчание животом. Можно забрать его домой? Этот кот слишком терапевтичный. Я слышу приглушенное бормотание с кухни, звяканье кружек. По привычке стараюсь вслушиваться, но слова от меня ускользают. Злость уступает место усталости, и я засыпаю. А потом резко возвращаюсь в реальность, когда слышу над собой родной голос:

— Геля, можно я лягу с тобой?

Глава 53

— А где Бо? — спрашиваю, приподнимаясь на локте.

Шарю рукой по покрывалу вокруг себя, как будто в действительности могу найти там брата. Натыкаюсь на кота и слышу его недовольный вздох.

Ваня говорит:

— Он с Ариной сидит. Позвать?

— Нет, все в порядке. Ложись.