Folie a Deux (СИ)

— Никаких… правил? — почему-то я боюсь даже думать об этом. Если мне так нестерпимо необходимо просто касаться, но все остальные желания я глушу в себе из-за невозможности осуществить хотя бы первое, то что случится при наступлении вседозволенности?

— Никаких. Я увижу тебя завтра, Моника. Выспись сегодня хорошенько.

На следующий день по правилам отеля я выселяюсь из номера около полудня. Таким образом впереди как минимум три часа, чтобы делать, что хочется, но снаружи царит невообразимое пекло, и в ходе короткой поездки на такси я перемещаюсь в Гранд Хаятт. Сажусь в прохладном холле так, чтобы видеть входные двери и всех, кто приезжает, и просто жду. Читаю книгу, но регулярно смотрю в сторону улицы, и даже в положении сидя спустя некоторое время у меня начинают подрагивать коленки. Чем ближе становится тот момент, когда Райан Андерсон окажется в фойе, тем это ощущение всё только нарастает. Чувство, с которым я никак не могу совладать. Всё совершенно бесполезно. Сколько бы раз я не проводила руками по ногам, они по-прежнему неистово дрожат.

Он появляется в здании в двадцать три минуты четвёртого. Совершенно один и без охраны. Хотя я и сомневаюсь, что он, и правда, прилетел без неё. В любом случае, стоит блестящим ботинкам едва ступить на мраморный пол, как мне кажется, что даже воздух здесь становится другим. Я склоняю голову, не выдерживая волны жара, охватывающего меня из-за одного лишь созерцания, а когда вновь поднимаю глаза, чтобы понять, где сейчас находится Райан, его чёрные брюки и голубая рубашка обнаруживаются уже прямо передо мной. Я чувствую прикованные к нам взгляды, но подозреваю, что всё дело совсем не во мне. Они скорее связаны с ним, чем со мной. Он неотразим, красив и сексуален. И сегодня в особенности. Может быть, причина заключается в солнцезащитных очках, которые он не торопится снимать, или просто в стремительно поглощающей меня жажде, но всё, чего мне хочется, это закрыться в номере и не выходить оттуда.

— Кое-кто выглядит вспотевшим и взвинченным, да, Моника?

— Я ещё посмотрю на тебя, когда ты начнёшь изнывать от жары в этих брюках.

— Кто сказал, что я не привёз с собой шорты? — Андерсон чуть ли не бросает свою сумку на диван, который я заняла, и склоняется ко мне, шумно вдыхая воздух около моих губ и овевая их своим дыханием. — Я бы поцеловал тебя прямо здесь и сейчас, не будь вокруг всех этих людей, но поскольку они тут есть, то это вряд ли хорошая идея.

— Беспокоишься, что тебя узнают?

— Да кому я нужен, да ещё и в чужой стране? Из нас двоих это ты, кто вернее попадёт не только на обложку, но и на страницы светской хроники. Ты не надела лифчик.

— Эта блузка его не предполагает.

— Да уж, я заметил, — его голос становится хриплым и нуждающимся. Андерсон осматривает мою юбку длиной до середины бедра, украшенную спереди пуговицами, и верх из такой же белой ткани с цветочным рисунком, и прикасается к бретельке на моём левом плече. Она из розовой атласной ленты, завязанной на бантик, который так легко ослабить и развязать. Не здесь, но вообще. Чуть позже, как только мы поднимемся в номер. Я думаю, что мне, наверное, даже не придётся просить об этом. — Оставь вещи, и пошли. Я договорился, их принесут позже.