Folie a Deux (СИ)

Уже в следующую секунду уверенные и нежно-сильные руки несут меня в спальню. У нас было множество поцелуев. Трепетных и медленных, страстных и во многом граничащих с насилием, но тот, который касается моих губ сейчас, невозможно описать одним словом. Он сочетает в себе всё и одновременно заставляет желать большего. Потому я не медлю, оказавшись в кровати, а сразу дотягиваюсь до лишней сейчас одежды в стремлении избавиться от неё в кратчайшие сроки.

— Скажи, если вдруг будет больно. Ты поняла, Моника?

— Да… Да, — два слога срываются затруднённым дыханием, когда Райан чуть отстраняется, чтобы дать мне ответить. Его тело граничит с моим в каждой клеточке, но каким-то образом это не мешает нам раздевать друг друга. Я чувствую всё больше и больше кожи под подушечками пальцев, они впиваются в неё, едва обычных прикосновений становится недостаточно, но это лишь подстёгивает Райана действовать быстрее. Хаотичнее. Перестать контролировать себя и много думать. Не глядя, он стягивает мои красные трусики по бёдрам и опускается у меня между ног, оставляя на мне только идущий в комплекте лифчик с чёрными узорами поверх однотонной ткани. Я думаю и верю, что нам точно не грозит стать скучными и предсказуемыми друг для друга. Чтобы интим приелся и стал невероятно редким явлением.

— Ты так сексуальна, детка, — Райан говорит это так, что мне кажется возможным кончить, просто услышав фразу несколько раз подряд. А потом, установив зрительный контакт, погружается в меня сразу на всю длину. Но тут же замедляется, давая нам обоим привыкнуть к ощущениям. Подавляет в себе хищное начало и счастливо целует.

Спокойные, неторопливые толчки сближают нас ещё больше, и так же сильно я скрещиваю ноги, чтобы он словно похоронил себя во мне. Я чувствую почти неприятное давление на грудь, но ничего не могу сказать, способная лишь на эмоции, желание слиться фактически воедино и ошеломительно тесно и потребность скользнуть за край вместе. Дрожь зарождается внутри моего живота и одновременно подкрепляется тем, как Райан особенно наваливается на меня, вспотевший и невероятно красивый в своей физической и душевной обнажённости. Мы обнимаем друг друга повсюду, где хватает рук, и ненадолго застываем на грани прежде, чем волна жара распространяется по нашим телам от места соития. Сердце колотится, словно я пробежала марафон, и я еле нахожу в себе силы переместить левую руку, чтобы прижать голову Райана ближе к коже, настолько мне нравится ощущать его затруднённое переживаемым экстазом дыхание.

— Я хочу ещё.

Мужчина смеётся мне в левое плечо, но вскоре почти давится собственным же смехом прежде, чем спрашивает полностью серьёзно:

— Как ты хочешь?

— При свете. И почувствовать твой рот на своей груди. Я не имела в виду прямо сейчас, — я сжимаюсь вокруг Райана сильнее, едва улавливаю в нём намерение отстраниться. — Полежим так ещё немного.

— Тебе не тяжело?

— Нет. Мне приятно.

Он утягивает меня за собой, по-прежнему оставаясь внутри, и проводит указательным пальцем по правой бретельке бюстгальтера и дальше вдоль чашечки.

— Я уже не так хорош, как в молодости.

— Для меня ты лучший на свете, Райан Андерсон. Во всём.

Ауттейк

Живот слегка поднимается и опускается под моей левой рукой в такт дыханию. Моника спит на правом боку. Обнажённая так же, как и я. Глядя на упругую грудь, с которой соскользнуло одеяло, трудно сопротивляться желанию разбудить и начать с того места, на котором мы остановились, но я лишь расправляю ткань, уменьшая чувство соблазна. Я злился, грубил, подавлял, отталкивал и сбегал от этой женщины, но она стала ответом на мои мечты, казалось, давно похороненные глубоко внутри и навсегда оставившие меня. После Кэтрин… после всех этих лет это как первый глубокий вдох. Глоток свежего воздуха. Каждый день я засыпаю и просыпаюсь счастливым. Не думал, что однажды всё будет так. Что Моника окажется кем-то большим, чем просто одной из многих женщин. Их было много. Блондинок. Брюнеток. Рыжеволосых. Кротких и готовых угождать. Строптивых и способных за себя постоять, но принимающих подарки. Юных с материальной зависимостью от родителей. И полностью самодостаточных. Но никто не был Моникой. И мне уже не казалось, что кто-то снова захочет детей со мной. Захочет ребёнка именно от меня.

Я заставляю себя оторвать взор от неё из необходимости всё-таки совершить звонок. Но прежде покидаю спальню и прикрываю за собой дверь. Кэтрин отвечает после второго гудка. Признаться, я думал, что мне придётся долго ждать, но нет.