Фольклорный путеводитель по Каргополью

243. [У дороги, в лесу кресты не ставят, не вкапывают?] Вка… вкапывают. Раньше на всех дорогах, на всех перекрёстках были кресты деревянные, ставили. [Зачем?] А вот не знаю. [Кто ставил?] А вот… Это раньше идёшь – дорога, и крестик стоит на перекрёстках. Вот этого я не знаю, не скажу. <…> [Что-то нужно сделать, если встретишь такой крест?] А помолишься: «Господи Исусе», чтой-то. [А дальше как?] А больше… Бог ёго знат – ничё не… не толкуёшь, никаких молитв не толкуёшь, дак. Чё ты будёшь ещё-то <…>. [Говорят, за д. Кромино[205] такой крест стоит?] В Кромине это, наверно, крестик стоит; наверно, на Олёксандровские родники ходят. [Что за родники?] А родники – там одни елушки на той стороне, и тамофка [там] эти… копан… так не знай, не копанцы, как назвать? Каки-то – ручеёк бежит, и такие всё как вот… воду берут. И в одном <…>… даже в одном родничке дак и купаются, в том есть таки, сделаны таки, как бы туды зайти, чтобы не овалиться да ничто такое, обнесена деревянным местом[206]. [Обрыв записи: в другом святую воду] и берут домо… домой носят, носят, хто моется, хто чего делаёт. [Почему эти роднички Александровские?] А вот, говорят, Олёксандр Ошевенский шёл да выбирал место, дак вот не мог… верно, не понравилось это место, дак вот называется Олександровские родники. [Не понравилось?] Наверно, не понравилося. [Для чего он место искал?] Дак… в Ошевенске… он ушёл, наверно. Да и, говорят, и даже нога была на камню, и там нога оста… осталася[207]. [Это где было?] В Ошевенске – я не знаю, правда ли, неправда, не знаю. [Кто такой Александр Ошевенский?] Дак… а Бог его-то знаёт-то – наверно уж, какой-то святой уж был. [Кто такие святые?] Да Бог его знат. [К крестам у родников что-нибудь носят?] Носят, платки носят… чулки женские носят. Хто… хто чего может, тот то и принесёт. И носят; тамофка была часовенка – эту часовенку сожгли, этого <…>, марганцовки насыпали в эти, в роднички. [Кто это сделал?] Да медик да председатель сель… сельсовета был. [Зачем?] Да Бог его знает, что… [С ними ничего после этого не случилось?] Да обоих живых нету. [Зачем платки и другие вещи вешают?] А у кого болят ноги, так… эти чулки носят женские, у кого тамофка чего. Вот я была… бывало, ходила – Олёксандровские-ти роднички, дак этого видала: платков-то много наношоно – и ситцевые, полотенца носят, и носки носят, и кое-что носят. Это я… это хорошо зна, что носят. [Деньги носят?] Денёжки носят, тоже ложат. Так у нас туто-ка и трактор проезжал… этот, какой назвать-то, Ты-Ты[208], – дак и все обломалось, и мосточины – ходить по дороги-то. За деньгами-то поехали: думали, что тут накладено сотенных много, дак… и так и ничёго. Дак у трактора-то ещё весной… дак хорошо, что достали трактор-от. [Он там завяз?] Да, да. [Оттуда вообще можно вещи брать?] Не знаю, наверно уж: берут – дак, наверно, не боятся. Наверно, можно. А что ведь, ничё не сделано[209]. Не знаю, Бог его знат. Кто за грех, тот и за ответ. [Как?] А хто за грех, тот и за ответ. А кака искра не падёт, та и не ожгёт. Раз принесет, дак я и не виновата. Так? <…> [То, что старушки носят вещи к родникам, не называется «завет»?] По завету, наверно уж. Ну. [Что это значит? Это если, например, я болею, то?..] Ну что болею… болела – платок, дак ша… чтобы не болела головушка ли, чего ли. [Как это делается? Например, у меня голова болит, я отнесу платок – и она перестанет болеть?] Отнесу платок. [Что еще делают по завету?] Не знаю. <…> [Кто ставит кресты?] Старички ставят, конечно… Нынь всяко молодёжь не станет делать. [По завету нищим милостыню не давали?] Ну, нищих теперича нету, дак… ну… [А раньше?] Раньше-то были, ходили нищие, а нынь хто – не знаешь. Носят, тожо носят.

Река, 2000, ТМИ

244. [В лесу за деревней Кромино находятся почитаемые Александровские роднички, рядом с ними и на пути к ним стоит по кресту. На обоих крестах навешаны платки, полотенца, ленточки, бантики, у креста возле родников их значительно больше, рядом с крестом лежат деньги, обувь и т. д. Вопрос: Для чего бантики?] Вот эти бантики – так если ребёночек болеет, так чтоб. Кто что, у кого вот… обувь приносят, что ноги болят – [чтобы] ноги не болели, а это, видимо, дети. [За детей?] За детей. Платки – дак, может, головы болят. [Эти вещи можно брать?] А куда их? Никто не будет брать. Так они уж тут висят. В часовенке-то раньше так все было по стеночкам развешано, ничё не замокало, так оно все новое: приносят ведь новое всё. Видите, какое оно… [Часовня была разрушена по приказу председателя сельсовета.]

Река, 2000, СГМ