Фоллер

Вытащив все из кармана, он развернул оберточную бумагу и передал ее женщине.

— Я нарисовал это своей кровью до…

Он замялся, пытаясь подобрать правильные слова. До чего?

— До всего этого. Вы не видите здесь смысла?

Пока женщина изучала рисунок, Ключ показывал девочке игрушечного солдата.

— Смотри, — сказал он, сжимая парашют солдата в кулаке и подбрасывая его к потолку магазина. Игрушка неторопливо опустилась на пол.

— Хочешь попробовать?

Подбросив солдата в воздух, она принялась его ловить. Он спрашивал себя. Почему игрушка оказалась у него в кармане? У него где-то был ребенок? Может, прямо сейчас ее или его сбрасывали с края света в пропасть?

Или он должен был обратить внимание на парашют?

— У тебя есть какое-нибудь имя? — спросил у девочки Ключ.

Она называла свою подружку Фиалка, возможно, у нее самой тоже было прозвище.

— Все девочки выбрали себе названия цветов, — ответила она. — Я — Маргаритка. Мальчики выбрали названия животных.

— Привет, Маргаритка. Я называю себя Ключ, — сказал он, радуясь тому, что спас эту восхитительную маленькую девочку с листиком, запутавшимся в ее вьющихся волосах, и глазами бойца. Этого достаточно, так и должно было быть. Ему нужно выбросить других детей из головы.

Протянув ему рисунок, женщина покачала головой.

— Я тоже ничего не понимаю.

— Как я могу вас называть?

Ему стало приятно, что есть люди, с которыми можно поговорить. До встречи с ними Ключ был слишком занят, чтобы по-настоящему понять, насколько он одинок.

— Я не знаю. Посмотрим, — ответила она, посмотрев в потолок. — Если женщины берут имена цветов, почему бы вам не называть меня Орхидеей?

— Орхидея, договорились.

— Я очень голодна, — сказала Маргаритка.

Ключ посмотрел на Орхидею:

— У меня осталось две банки тунца. Больше ничего. Я готов поделиться.

Орхидея кивнула:

— У меня есть некоторые запасы. Идем.

Ключ последовал за ней на улицу, где она указала на здание, возвышающееся над остальными.

— Но нам нужно подняться. Я живу на сорок первом этаже.

Ключ кивнул, глядя на башню. Мрачную, ее вершина скрывалась в облаках.

— Умный ход. Чем выше, тем безопаснее. Кто бы стал подниматься на сорок первый этаж без надобности?

— У меня около двух десятков банок и пакетов. Я хочу поделиться ими с человеком, который рискует жизнью ради спасения ребенка, — произнесла она, поднимая тонкие брови. — Почему бы нам не забрать ваш тунец и не объединить наши припасы?

Мысль о спутнике, союзнике, с которым можно пройти через весь этот ад, грела его. Он был благодарен этим людям.

— Звучит неплохо. Но мне нужно забрать и другие вещи. Я собираю подсказки, пытаюсь во всем разобраться.

— Хорошо, мистер Ключ, — сказала Орхидея. — На сорок первом этаже достаточно места. Это офисное здание, а не жилой дом. Не нужно беспокоиться о шумных соседях.

Тем не менее им все равно придется побеспокоиться о еде, когда она закончится. Возможно, на верхних этажах башни остались торговые автоматы. И что бы они ни делали, когда их припасы иссякнут, появятся серьезные проблемы. Ничего хорошего их не ждет.

3

Пытаясь оставаться незамеченным, Ключ посмотрел на улицу сквозь сломанную, когда-то вращающуюся дверь. Неподалеку находились восемь человек: кто стоял, а кто сидел прямо на машинах. Как минимум у троих было огнестрельное оружие, остальные держали или сломанные трубы, или ножи.

Что ночью, что днем на улице всегда были люди. Лучшего времени, чтобы выходить наружу, не было. Он повернулся к Орхидее и Маргаритке.

— Не смотрите прямо ни на кого, но и не позволяйте им думать, что вы боитесь. Ведите себя так, будто знаете, куда и зачем направляетесь.

Вытерев ладонь об рубашку, Ключ поудобнее взял нож для разделки и резки мяса. Орхидея сжимала свой так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев.

— Вперед.

Они шагнули через дверную раму и двинулись по улице. Маргаритка шла посредине. Высокий, загорелый мужчина указал на них. Компания умолкла и, повернувшись, посмотрела на Ключа, Маргаритку и Орхидею. Те специально облачились в обтягивающую одежду, из-под которой было видно, что у них нет еды и вообще ничего, кроме ножей. Немного посовещавшись, компания мужчин отвернулась.

Напряжение несколько спало. Удалось избежать пуль. Ключ не думал, что им посчастливится долго пробыть в безопасности, но у них не было еды, и это помогло не стать связанным и скинутым с обрыва Стальной бандой. От самой мысли о хлебе желудок Ключа сжимался, а рот наполнялся слюной. Он даже и не думал, что голод может быть таким. Он ожидал, что будет худо, но не был готов к такому страшному, безумному желанию быть сытым. Как бы он ни старался думать о других вещах, мысли возвращались к острому соусу, гамбургерам и мягким булкам, шоколадному печенью, крекерам с маслом и куриному супу с лапшой. От голода болела голова.