Фонарь, клубок пряжи и подарок для Деда Мороза

Алексей Гаврилович улыбнулся и нажал на рычажки. Трубку вешать не стал – побоялся, что уже не решится поднять. Внизу, прямо под кабинетом, в столовой ещё веселились. Праздник продолжался. Хватит ли в новогоднюю ночь времени для двух чудес?

Он набрал ещё один номер. Занятно… в раздумьях, сомнениях и страхах могут пройти годы. А потом маленький мальчик загадывает желание, и решение принимается за секунды, пока вращается диск телефона.

– Алло. Здравствуй. Это я. Правда, узнала? С Новым годом, с новым… Как Оленька? Одни пятёрки, правда? Вот умница, вся в тебя! В деда? Чепуху говоришь, право слово… дед бестолковый совсем. А ты как? Как ты, Лилечка, как работа, как муж, как… ты прости меня, слышишь? Дурак был упёртый – дураком и остался! Что? Простила давно?.. Завтра приехать? Вот прям завтра? А Оленьке нравятся лошадки? Наполеон испекла? Я приеду, конечно, если… конечно, приеду! Встречать вовсе не обязательно, что ты, милая моя, добрая… до завтра.

Алексей Гаврилович ещё немного посмотрел на телефонную трубку, словно боялся поверить. Слёзы катились по его морщинистым щекам, оставляли на улыбающихся губах солёный привкус и прятались в седой бороде.

– Хватит раскисать, старый болван, – поворчал он сам на себя, – дело ещё есть.

Первое утро года всегда особенно тихое – шум может спугнуть притаившееся волшебство. Рита проснулась первой. Она сбросила с себя лоскутное одеяло, резко вскочила и растолкала брата.

– Просыпайся, Миша, Новый год уже!

– И что с того?

Мальчик хотел было повернуться на другой бок и спать дальше, но неугомонная Рита схватила его за руку и потянула.

– Вставай, вставай, подарки же!

– Какие ещё подарки? – потирая глаза кулачками, Миша всё же поплёлся за сестрой.

– Под ёлочкой! Ночью Дед Мороз приходил, слышал? Скрип-скрип.

У Миши было своё мнение насчёт всяких там Дедов Морозов, но он промолчал.

Алексей Гаврилович сидел за своим столом и читал газету. Когда дети выбежали из подсобки и кинулись к ёлке, он и бровью не повёл.

– Смотри, фонарь! – Миша схватил нечто круглое. Некогда оно служило банкой для солений, а теперь на дно приклеили зажжённую свечу, на стекле нарисовали снежинки, а сверху из проволоки смотали ручку.

– А вот волшебный клубочек пряжи! – воскликнула Рита.

У Миши было своё мнение насчёт всякого там волшебства, но мальчик снова промолчал.

– Откуда это? – спросил он у Алексея Гавриловича.

– А мне почём знать? – ответил тот, усмехнувшись себе в усы.

Тут Рита выронила клубочек, и он покатился к окну. Дети ринулись за ним.

Ночью ударил сильный мороз и нарисовал на стекле диковинный узор из колючих завитушек. Миша поднёс фонарь – одно мгновение, и рисунок растаял, а в центре образовалось прозрачное озерцо. Миша с Ритой прижались к нему носами.

Снега со вчера выпало ещё больше. Широкой белой каймой он обрамлял ветви деревьев и укрывал лавочки. Дворник дядя Матвей чистил дорожку, ведущую к входной двери, большой железной лопатой. На дорожке этой, между двумя сугробами, кутаясь в дублёнку, стояла директриса и беседовала о чём-то с настоящей Снегурочкой! Самой настоящей – у неё была голубая куртка, пушистая шапка и русая коса почти до пояса.

– Какая красивая! – восхищённо прошептала Рита.

Будто почувствовав на себе их взгляд, Снегурочка подняла голову и посмотрела прямо в окно. Щёки её вдруг зарумянились ещё сильнее. Она вскинула руку, суетливо помахала и прижала ладонь к груди.

– Красивая… – согласился Миша и помахал в ответ.

Рита подпрыгнула, чтобы лучше видеть.

– Она нам улыбается! Она к нам пришла, да?

У Миши имелось своё мнение, кто такая Снегурочка на самом деле, и сейчас он молчать не собирался – готов был поделиться им со всеми.

Алексей Гаврилович, скрывшись за газетой, счастливо улыбался себе в усы. Он уже придумывал новую сказку.