Фонарь, освещающий путь. Наставления великих учителей тибетского буддизма

Представьте, что вокруг вас сидят все живые существа. Слева от вас — ваша мать, справа — отец. Перед вами сидит ваш враг — кто–то, кто вас не любит и желает вам зла. Позади вас — ваш лучший друг, к которому вы особенно сильно привязаны. И где–нибудь сбоку — незнакомый человек, к которому вы относитесь абсолютно нейтрально.

Думайте так: на самом деле нет серьёзных причин чувствовать привязанность к другу и помогать именно ему, а врага ненавидеть и причинять ему зло.

Если я буду добиваться только обретения личного покоя, то ради этого не имело смысла рождаться человеком. Если бы я был животным, я делал бы то же самое. Самые разные животные видят перед собой ту же цель, что и высокообразованные люди: личное счастье. В погоне за ним они совершают те же самые действия: бьются с врагами и уничтожают их, обманывают друг друга и т.д. Между ними и нами нет никакой разницы, кроме внешней формы.

Раз уж я всё–таки родился человеком, то я обязан стремиться к более высокой цели и обязан достичь её: привести каждое живое существо к состоянию непреходящего счастья. Вот с этим, пожалуй, никакое животное не справится.

Точно так же, как я сам пытаюсь избежать страданий и найти счастье, это же самое пытаются сделать и все остальные существа. Следовательно, мы с ними равны, а поэтому у меня нет никаких разумных оснований заботиться о себе больше, чем о других, или причинять зло врагам или любому другому существу.

На протяжении всех моих бесчисленных перерождений я подразделял существ на друзей, врагов и незнакомцев, руководствуясь своим эго.

Чандракирти сказал: «Там, где есть ощущение "себя", все остальные неминуемо будут восприниматься как "другие"». Из привычки делить мир на «себя» и «других» вырастают привязанность и ненависть.

Все беды — из–за того, что мы действуем, руководствуясь этими негативными состояниями ума. Ощущение «себя» порождает привязанность к этому «себе» и привязанность к заботе о «своём» счастье.

Из этого возникает весь спектр негативных состояний ума. Например, гнев, вызванный привязанностью к «себе» и жадностью, заставляет меня считать врагом каждого, кто посягает на что–то «моё». Привязанность к «себе» заставляет меня считать другом того, кто помогает мне, и врагом того, кто мешает. Неведение заставляет меня считать тех, кто не мешает, но и не помогает, просто чужими.

Гнев заставляет меня ненавидеть врагов и причинять им вред. Привязанность заставляет меня цепляться за друзей и помогать им. Неведение заставляет меня думать, что чужие всегда были и будут чужими. Руководимый этими негативными состояниями ума, я попадаю в трудные ситуации и страдаю.

Привязанность таит в себе опасность как для меня, так и для других. Весь мир уже на грани катастрофы. Привязанность приносит не счастье, а только страдания.

С безначальных времён два негативных действия — оказание помощи из чувства привязанности и причинение вреда из чувства ненависти — бесконечное число раз ввергали меня в мир страданий сансары, не оставляя ни малейшей возможности выбраться оттуда и испытать непреходящее счастье освобождения и просветления.

Негативные действия оставляют в сознании негативные отпечатки, которые постепенно созревают и приносят плоды в виде бесконечных страданий. Если я буду продолжать вести себя так же, то я буду испытывать те же страдания снова и снова на протяжении эонов и никогда ничего не пойму и не достигну, что уж там говорить о просветлении.

Эти три объекта — друг, враг и незнакомец — выдумка. Они получили неправильные названия, и произошло это по каким–то сиюминутным причинам. Те, кого я сейчас называю друзьями, врагами и незнакомцами, далеко не всегда были мне друзьями, врагами и незнакомцами во всех моих бесчисленных прошлых жизнях. Даже тот, кто был моим врагом год назад, теперь стал мне другом, а мой вчерашний друг может уже сегодня превратиться во врага. Всё это может радикально меняться на протяжении часа, и, вообще–то говоря, именно так оно и происходит из–за нашей привязанности к таким явлениям, как еда, вещи, репутация…

В одном тексте говорится: «Если ты попробуешь хотя бы на одну минуту отнестись к врагу как к другу и помочь ему в чём–то, он станет твоим другом. Если ты проявишь к другу враждебное отношение, то случится обратное. Поэтому мудрые, понимая, сколь непостоянны по природе своей любые временные отношения, никогда не привязываются ни к еде, ни к вещам, ни к репутации».

Будда сказал: «В следующей жизни отец и сын поменяются местами, мать станет женой, враг — другом. Всё всегда меняется. В циклическом бытии нет ничего раз и навсегда определённого».

Поэтому нет причин для того, чтобы привязываться к друзьям и ненавидеть врагов.