Фонарщик

– Безобразным? – рассердилась Китти. – Наоборот, по-моему, она прелестна! Посмотри, когда они поравняются с нами, какой у нее кроткий взгляд, когда она говорит со стариком. Хотела бы я знать, что с ним. Как его рука дрожит! Та самая, которую поддерживает девушка…

– У нее очень красивые глаза, это правда, – согласилась Белла, – но в ней нет ничего особенного. И чего это она все время гуляет по улице с этим стариком; он едва-едва ходит, а ей солнце светит прямо в лицо. Я ни за что не стала бы так прогуливаться!

– О, Белла! – воскликнула Китти. – Как можно так говорить! Мне так жаль старичка!..

– Ну, – возразила Белла, – если начать всех жалеть, так больше ничего и делать не останется! Смотри, вот идет Вилли Салливан, папин конторщик. Я остановлю его и заговорю!..

Но Вилли шел очень быстро. Поравнявшись с девушками, он вежливо поклонился.

– С добрым утром, мисс Изабелла, мисс Китти, – поздоровался он и, прежде чем они успели произнести хоть слово, был уже далеко.

– Смотри, Белла, – заметила Китти, обернувшись, – он догнал старика и мою девочку. Смотри, смотри, он взял старика под руку, и они пошли втроем. Странно!..

– Ничего странного, просто, наверное, он с ними знаком. Пойдем скорей, а то опоздаем на урок.

Нетрудно угадать, что этот старик с девочкой были не кто иные, как Труман Флинт с Герти. Но теперь роли переменились: бедная, покинутая сиротка, которой он заменил и отца, и мать, стала его опорой и утешением.

У дядюшки Трумана случился удар, и он больше не может ходить один. Если он не гуляет под руку с Герти, то целыми днями сидит в своем кресле. Прошло почти пять лет с тех пор, как он взял к себе девочку; едва она успела подрасти и окрепнуть, как пришел ее черед поддерживать старика. С утра до ночи ходила она за ним, занималась хозяйством; Герти работала без устали и действительно сделалась отрадой его немощной старости, его последних дней…

Случилось это два месяца тому назад. Правда, уже раньше здоровье Трумана пошатнулось; он прихварывал, но мог еще работать. Но однажды утром Герти вошла к нему и очень удивилась, что он еще не встал. Она подошла к постели, заговорила с ним, но Труман не отвечал. В ужасе она кинулась к миссис Салливан.

Пришел доктор и сказал, что это паралич. Некоторое время боялись, что Труман не встанет. Однако он стал понемногу поправляться; к нему вернулась речь, и недели через две он уже мог с помощью Герти вставать.

Доктор советовал ему как можно больше двигаться. Поэтому каждое утро в хорошую погоду, пока еще не было жарко, Герти отправлялась с ним на прогулку. Заодно она обычно покупала все, что ей было нужно для хозяйства, чтобы потом не выходить и не оставлять Трумана одного.

В это утро Вилли догнал их и проводил до лавки, где Герти покупала провизию. Усадив Трумана, он отправился в свою контору, а Герти подошла к прилавку, чтобы взять, что нужно к обеду. Она отложила кусок мяса и только мельком взглянула на овощи: надо было быть экономной; нечего и думать о зеленом горошке, который так любил Труман.

– Сколько стоит мясо? – спросила она у мясника.

Сумма, которую он назвал, была так мала, что Герти показалось, будто он увидел содержимое ее кошелька и прочел ее мысли.

Протягивая ей сдачу, продавец нагнулся к ней через прилавок и тихонько спросил, какая пища рекомендована мистеру Флинту доктором.

– Ну, например, зеленый горошек ему можно? Я только что получил его из деревни и с удовольствием пришлю вам.

– Доктор сказал, можно все питательное, – ответила Герти.

– Я не сомневаюсь, что зеленый горошек доставит ему удовольствие.

– Я очень благодарна вам, – сказала Герти, – он страшно любит зеленый горошек.

– Отлично! Я пришлю вам, он очень хорош!

Мясник быстро отвернулся к другому покупателю, и Герти надеялась, что он не заметил, как она вспыхнула и что на глазах у нее выступили слезы.

Труман, у которого сохранился прекрасный аппетит, вкусно пообедал и заснул, сидя в своем кресле.

Когда он проснулся, Герти прыгала возле него и радостно кричала:

– Дядя Тру, мисс Эмилия пришла нас навестить!

– Благослови вас Бог, милая барышня! – поздоровался Тру, силясь приподняться и сделать несколько шагов ей навстречу.

– Не вставайте, пожалуйста, мистер Флинт, – сказала Эмилия, угадав его движение, – ведь вам это трудно. Дай мне стул, Герти, я сяду поближе к мистеру Флинту.

– Вот, мисс Эмилия, – промолвил Труман, – я уже не тот, каким вы знали меня раньше; похоже, мне недолго осталось жить…

– Я так огорчена, что ничего об этом не знала. Только сегодня Георг, наш кучер, увидел вас с Герти в лавке и, вернувшись на дачу, рассказал мне. Я уже побранила Герти, что она мне не написала.

Герти стояла у кресла Тру, лаская своими тонкими пальцами его седые волосы. Когда Эмилия упомянула ее имя, Тру повернул к ней голову. Сколько любви было в его взгляде! Герти потом никогда не забывала его…

– Ну зачем было вас беспокоить. Никакие доктора и сиделки не сделали бы для меня больше, чем это милое дитя. Когда пять лет тому назад я взял ее к себе, думал ли я, что так скоро свалюсь и буду нуждаться в ее помощи?