Фонтаны на горизонте

– Я пришел пригласить вас, господин Северов, пойти со мной на разведку новых китовых стад. Здешние воды потеплели и совсем опустели. Животные ушли на север, где прохладнее и больше пищи.

– Почему меня приглашаете вы, господин Бромсет, а не капитан Ханнаен? – ровно спросил Северов и потянулся за трубкой.

– Постороннего человека капитан китобойца может пригласить на охоту только с согласия гарпунера, – не обидевшись, но насторожившись, объяснил Бромсет. – Такова уж традиция. Есть примета, что человек, который придет на судно без приглашения гарпунера, принесет неудачу.

– Насколько мне помнится, я первый раз пришел к вам без приглашения, и все-таки охота была удачной, – напомнил Северов, посасывая трубку.

– Ловлю вас на слове, господин Северов. Вы неточны, – улыбнулся Бромсет. – Ханнаен возражал, а я же утихомирил его. Вот и сейчас я приглашаю вас. Рейс поисковый, интересный. Мы пойдем в район, где еще никогда не бывали.

Северов слушал гарпунера и спорил сам с собой «Может быть, Бромсет приглашает чистосердечно? Может быть он действительно больше ничего о Джо  не знает, кроме того, что известно всем. Почему я должен отказаться от этого приглашения? Рейс действительно интересен. Значит, с потеплением воды киты идут на север. Это надо не забыть и записать. Куда же, в какие районы идут киты? Знать это будет очень важно для нашей будущей флотилии».

– Я понимаю, что вам будет тяжело идти на моем судне, – услышал Северов голос Бромсета, участливый, почти дружеский. – Но мы же с вами мужчины и моряки.

– Не надо об этом, – попросил Северов. – Когда вы отходите?

– В полночь. – Бромсет посмотрел на хронометр, который лежал на столе Северова в лакированном ящичке коричневого дерева с откинутой крышкой. – Время надо экономить...

– Хорошо. Я иду с вами. – Иван Алексеевич поблагодарил Бромсета за приглашение.

Гарпунер хотел встать, но его удержал Северов.

– Скажите, как вы могли так обидеть нашего врача...

Бромсет смешался от неожиданного поворота разговора. Он никак не ожидал, что Захматова расскажет Северову об этом. Ведь что бы там ни произошло, это позорно только для женщины. Но, видно, у большевиков иные взгляды. Северов увидел замешательство Бромсета, и это понравилось ему.

– Стыдно мне говорить об этом... порыв... я сам не понимаю... – Бромсет действительно не мог подобрать слов, чтобы коротко, ясно ответить Северову, показать, что он раскаивается в случившемся. В то же время гарпунеру так и хотелось крикнуть в лицо комиссару, что не его это дело. Неужели комиссар должен знать, с какой бабой спит моряк и как это у них получается?

Северов остановил Бромсета:

– Я надеюсь, что подобное никогда больше не повторится...

– Клянусь вам, – воскликнул Бромсет и, встретив взгляд Северова, не опустил своих глаз.

– Нельзя ее обижать, у нее в жизни тоже большое горе. – Северов не объяснил Бромсету, какое горе, да оно и не интересовало гарпунера.

Юрт вышел от Ивана Алексеевича взбешенным. Северов поставил его в положение нашкодившего школьника, да еще по-отечески, снисходительно отчитал. Все это Бромсет припомнит Северову. Тут гарпунер вспомнил о дневнике комиссара и решил при первой же возможности выкрасть его. А пока надо быть любезным и внимательным.

Юрт умел хорошо владеть собой. Во время разведочного рейса, когда «Вега-1» дошла до бухты Дежнева, у Северова не было ни малейшей причины в чем-нибудь заподозрить Бромсета. Этот вызывающий симпатию моряк оказался настолько любезным, что даже показал Северову гарпунную пушку и сказал при этом:

– Я надеюсь, что вы не выдадите меня, господин Северов. Лига гарпунеров может меня за это очень жестоко наказать. Ведь по ее законам никто, кроме гарпунера, не имеет права к ней прикасаться. Видите, я даже выбрал такое время, когда никто из команды судна не увидит нас у пушки.

Этот разговор состоялся между Северовым и Бромсетом на рассвете, когда «Вега-1» уже возвращалась к базе с картой, на которой было много пометок о замеченных китовых стадах. Под бортом «Вега-1» вела кита, загарпуненного вечером.

Северов поблагодарил Бромсета за доверие, хотя и был чрезвычайно удивлен, что Юрт показал ему гарпунную пушку и объяснил ее устройство и принцип действия. Бромсет словно читал мысли Ивана Алексеевича. Он говорил;

– Эти законы Лиги гарпунеров, да и все законы китобойных компаний ужасны. Они закабаляют человека, делают его рабом без прав, без надежд... Труд китобоя каторжный, а заработки очень низкие. . – Бромсет, оглядываясь на палубу, натянул на пушку чехол, похлопал ее ладонью. – Вот уже семь лет я стою за ней, а как был простым бедным моряком, таким почти и остался...

– В этом вам трудно поверить, – усмехнулся Северов.

Бромсет поправился:

– Конечно, я не бедствую и кое-какой капитал имею, но все же... – Бромсет сделал паузу и совершенно неожиданно закончил: – Если бы у русских была своя китобойная флотилия, я бы перешел на нее работать гарпунером.