Фонтаны рая (сборник)

Именно с этой мыслью пришло какое-то неприятное предчувствие. Чуть не каждую неделю его навещали и былые друзья и былые враги, чтобы поделиться с отставником новостями или вместе взгрустнуть о прошлом. Он с радостью ждал таких визитов, они вносили в его жизнь определенный распорядок. Но каждый раз он совершенно точно знал и цель предстоящей встречи, и круг вопросов, которые будут на ней подняты. Что же касается Моргана, то, насколько Раджасингх мог судить, между ними не было ничего общего, если не считать интересов, общих для всего человечества. Они никогда не встречались, не переписывались, не говорили по телефону; в сущности, самое имя Моргана было ему едва знакомо. И уж совсем необычным представлялось то обстоятельство, что инженер просил сохранить их встречу в тайне.

Раджасингх согласился на это условие не без внутреннего сопротивления. В мирной жизни, какую он вел теперь, не оставалось места секретности, и ему отнюдь не хотелось, чтобы какая-нибудь сверхважная тайна вселенского масштаба подорвала устои размеренного, хорошо налаженного существования. Он покончил с секретностью раз и навсегда и уже лет десять, если не больше, обходился без персональных телохранителей, отозванных по его же собственной просьбе. Но если разобраться, то его смущало не столько требование секретности, сколько полное неведение о целях визита. Надо думать, главный инженер наземных проектов Всемирной строительной корпорации проделал путь в тысячи километров не ради автографа или светской беседы. Морган, без сомнения, приехал сюда с какой-то определенной целью — и Раджасингх, хоть убей, не мог представить себе с какой.

Даже в те дни, когда он денно и нощно служил обществу, Раджа никогда не имел никаких дел с ВСК; три подразделения корпорации — «Суша», «Море» и «Космос» — были, несомненно, гигантами, но из всех учреждений Мирового сообщества привлекали к себе, пожалуй, наименьшее внимание прессы. Чтобы заставить ВСК выступить перед публикой, нужна была как минимум впечатляющая катастрофа или очередное громкое столкновение с экологами или историками. Последний конфликт такого рода был связан с чудом инженерной мысли XXI века — Антарктическим трубопроводом, призванным перекачивать сжиженный уголь от богатейших полярных месторождений к заводам и электростанциям мира. Поддавшись модной экологической эйфории, ВСК предложила разобрать уцелевший участок трубопровода и вернуть антарктические просторы их исконным хозяевам — пингвинам. И тут на нее обрушились с яростными нападками как индустриальные археологи, возмущенные подобным варварством, так и биологи, обнаружившие, что пингвины просто обожают заброшенный трубопровод. Еще бы, ведь он предоставил им такие удобства при гнездовании, что лучше и не придумать; поголовье пингвинов настолько возросло, что никакие косатки уже не могли с ним совладать. Под напором возражений ВСК предпочла отступить без боя.

Был ли Морган как-то замешан в этой стычке, Раджасингх, естественно, не знал. Да если и был, вряд ли теперь это имело какое-либо значение: ведь имя Моргана сегодня связывалось с самым триумфальным из замыслов ВСК…

Его нарекли «Мостом всех мостов», и, надо думать, нарекли справедливо. Затаив дыхание, половина человечества — и Раджасингх вместе с ней — следила за тем, как «Граф Цеппелин» мягко поднял центральную секцию моста и опустил на предназначенное ей место. Исполинский воздушный корабль сам по себе был одним из чудес своего времени, но на сей раз с него сняли весь лишний вес, всю роскошь, предназначенную для пассажиров; знаменитый плавательный бассейн был осушен, а реакторы теперь отдавали избыток тепла прямо в газовые цистерны, чтобы до предела увеличить грузоподъемность. И впервые в истории техники груз весом более тысячи тонн был поднят на трехкилометровую высоту, и все — к немалому разочарованию любителей острых ощущений — прошло без сучка без задоринки.

Ни одно судно не проплывает мимо Геркулесовых столбов, не отдав салюта величайшему из мостов, какие когда-либо были и будут построены. Башни-близнецы на стыке Средиземноморья и Атлантики разделены пятнадцатикилометровой бездной — назвать ее пустотой мешает лишь немыслимая в своем изяществе арка Гибралтарского моста. Приветствовать того, кто осуществил этот инженерный подвиг, — безусловная честь, даже если герой опаздывает на целый час.

— Примите мои извинения, посланник, — произнес Морган, выбираясь из электромобиля, — Надеюсь, задержка не слишком нарушила ваши планы?

— Ничего страшного — мое время теперь полностью принадлежит мне. Вы ужинали?

— Да, спасибо — хоть меня и задержали на пересадке в Риме, но, по крайней мере, накормили, и притом отлично.

— Надо думать, вкуснее, чем кормят здесь, в отеле «Як-кагала». Я заказал вам комнату на ночь — это всего в километре отсюда. Боюсь, наш разговор придется отложить до утра.

Морган был, по-видимому, огорчен, но пожал плечами в знак того, что не возражает.