Фора хочет жить

- Успокойся, пожалуйста. – Фора попытался прикоснуться к женщине, но это у него не получилось. – Хилдер…Милая, дорогая, нежная, самая нужная и единственная моя! Только моя Хилдер! Выслушай меня! – Фора осмелился применить силу и притянул бунтующую женщину. – Я…Очень ценю тебя и уважаю. Я…Хочу быть вместе все время…Но ты должна понять самое важное, - художник настойчиво, но бережно придвинул спутницу к себе еще ближе, ловко минуя препирания, которые еще слетали с губ женщины, такие слабые и бессильные, что срывались свистящими звуками уносимые мудрыми ветрами , - очень, очень мало людей уцелело после катастрофы…Мы должны быть благодарны и счастливы тем обстоятельствам, которые обусловили нашу жизнь и пребывание на этой земле…Никогда не забывай, сколько стран, материков, островов отправилось в небытие…А мы живы…Наши предки, праотцы и праматери, наши главы объединенных государств, всем им спасибо за то, что мы здесь и сейчас с тобой. И мы вместе. И мы живы. И мне кажется это самое главное. Разве нет? И то, что ты называешь казнью и мукой. Ничто иное, как самозащита человечества от человечества. Да согласись же ты, милая! – Фора для убедительности тряхнул женщину, которая закончила бормотать и как-то потерянно смотрела на него. И он не знал наверняка, понимает ли она его, слушает или просто молча глядит сквозь него, не желая усугублять конфликт, однако художник испытывая волнение и сильнейшее опасение за дорогого ему человека продолжил, - Люди всю свою историю убивали друг друга, уничтожали и истребляли один другого только из-за этих двух слов…Которые связаны между собой неотступно и под флагами которых, свершалось все сотворенное злодеяние против мирного и светлого, что было на этой земле…И под этим же флагом, во имя того, кого называть запрещено, летели последние бомбы из всех участков земного шара. И с этими словами, во имя этих же чувств главы объединенных выживших стран, приняли единогласный декрет о перепрошивке сердец и установления их слежения на единую всеобщею систему контроля. – Фора нервно поцеловал женщину в пылающую щеку. – Мы проживем и без этих слов…Обещаю, родная. Предки наши жили и мы тем более переживем…Ведь главное поступки? Правда же? Внешнее проявление чувств. Остальное – разговоры.

8

В изогнутом удивляющим своим невероятным строением вириданового цвета здании культуры проходила первая выставка начинающего художника Форы Йохгюнсона. Как и подобает подобному мероприятию, в залах собралось множество разношерстной публики. Так как это был первый день открытия, среди приглашенных преобладали представители власти из нескольких объединенных выживших стран, местные органы образования, культуры, био-энерго психологи, блюстители эмоционального порядка и конечно же представители непосредственно мира искусства.

Фора хромал из зала в зал, общаясь с людьми, которых едва знал и которых вряд ли вспомнит на следующий день. Его поврежденная нога не давала покоя. Боль не снимали даже обезболивающие препараты. Однако самое важное, что согревало его и держало в форме, так это присутствие близкой и родной женщины. Рагнхилдер была, конечно же рядом. Она помогала ему перемещаться в пространстве, находила деликатные и в тоже время весомые причины увести партнера из неприятного ему общества, сглаживала неоднозначные споры, игнорируя колкости и завистливые шуточки со стороны менее талантливых художников.

Во второй половине вечера, приехала Мейро. Фора был счастлив. Уединившись в малоизвестном кабинете, больше похожем на помещение для архивов, трое людей заперлись от посторонних глаз, жарко обмениваясь новостями.

- Я очень, очень рад, что тебе удалось приехать. – обнимая Мейро задыхался художник, переполняемый усталостью и радостью в одночасье.

- Я тоже очень рада, друг! – Мейро крепко обняла его еще раз, после чего обняла Рагнхилдер. – Какая же ты красивая! Я и за вас рада! Как же здорово все складывается! А давайте по одной? – высокая женщина вытащила три капсулы.

- Нет спасибо, я не буду. Достаточно. – мягко улыбнулась Рагнхилдер, отстранив широкую ладонь Мейро.

- Чего это? Ты, что ребенка ждешь? – воскликнула Мейро.

- Нет. Просто правда не хочу. Спасибо большое! – рассмеялась брюнетка. У нее была весьма необычная прическа, точнее множество тугих чернявых кос, искусно сплетенных между собой по спирали. Фора тоже отказался от симулятора спиртного, но подруга совершенно не обидевшись лихо приняла сразу две капсулы запив их соком. Оставшимся трезвенникам пришлось прождать не малых восемь минут пока высокая гостья внятно продолжила разговор.

- Как твоя поездка? Как прошел репортаж? – спросил наконец Фора, присаживаясь на дивный стул, видимо одна из неудавшихся моделей юного дарования мебельного дизайна. – Где ты вообще была? Куда летала?

- Ох, Фора. – всплеснула руками подруга все еще слегка шатаясь от полученной дозы бреннивина. – Я летала в Белушью Губу…

- Куда? – почти одновременно спросили Фора и Рагнхилдер.