Forbidden Sweetness

— Умираю с голоду, — привлекает он внимание, слегка подозрительно поглядывая на нас. Одними глазами спрашивает все ли в порядке, и я так же безмолвно отвечаю, не желая портить ему настроение. Не успеваю среагировать, как берет мою руку и тянет в сторону кухни, видимо, решив не оставлять одну. Его проницательность порой пробирает до костей. Как много понадобится Эйдену времени, чтобы окончательно убедится, что между нами не все так гладко?

Надеюсь, много. Не готова стать причиной их размолвки. Не честно по отношении ни к одному из них. Это наша с мамой история.

Однако ни одна из этих мыслей не способна унять облегчения от его крепкого пожатия. От защиты.

— А ты чего дома? — роясь в холодильнике в поисках того, что он бы съел с большим удовольствием, снова обращается Эйден к вошедшей вслед за нами матери.

Она следит за его манипуляциями с улыбкой. Покачав головой, преодолевает разделяющее их расстояние и отодвигает его от холодильника.

— Сто лет копаешься, — усмехается, растрепав его волосы под недовольное бормотание. — Садись за стол, сейчас разогрею.

— И Тее тоже, — послушно уступает место Эйд, боком облокотившись о край кухонной столешницы и, сложив руки на груди, следит за ее действиями.

— Но…

— И слышать не хочу, что ты не голодна, — пресекает мои возмущения. — В этом самолете не еда, а сплошные закуски микроскопических размеров. Еще и не вкусные.

Он так забавно жалуется, что я не в состоянии сдержать очередной смешок. Настроение, словно американские горки, поражает своей непостоянностью, снова поднимается. Улыбаюсь Эйду, наслаждаясь его довольным видом. Неумолимо притягивает к себе взгляд, словно магнит. Не в силах отвести от него глаз. Впитываю ауру уверенности в себе, словно он совсем близко. Обнимает. Позволяет чувствовать себя в безопасности. Расстояние в несколько метров кажется огромным. Хочется коснуться его. Глаза сами скользят по спортивной рельефной фигуре, прикрытой тонкой белой футболкой. По напрягшимся мускулам на руках, татуировке, окружающей бицепс.

Впитываю в себя его образ, не веря, что этот ураган и в самом деле возможно приручить. В который раз поражаюсь, чем такая непримечательная я смогла привлечь такого сложного парня. С настолько глубоким внутренним миром и такой силой, причем не столько физической, сколько внутренней. Не важно. Главное, что он и впрямь принадлежит мне. С таким упорством внушал мне это, заставлял принять его чувства.

Кожа покрывается мурашками, стоит представить его без футболки. Не замечаю, что задержала дыхание, пока не ощущаю нехватки кислорода. Тепло во всем теле.

Качаю головой в попытке отогнать смущающие мысли. Отвожу взгляд, который Эйден успевает заметить. Смотрит на меня с насмешкой, а по лицу растекается самодовольная улыбка. Пока мама стоит к нам спиной, проводит глазами вдоль моего тела, разжигая в нем неконтролируемый пожар. Чувствую его взгляд словно вполне реальную ласку. Стараюсь убить в ответ глазами, но он лишь забавляется, посылает кривую усмешку. Губами шепчет: «Скоро», — и отворачивается к закончившей с разогреванием пищи маме.

Раздразнил и отвернулся. Гад.

«Сама себя раздразнила», — снова напоминает о себе подсознание, не давая возможности поспорить.

— Так почему ты дома? — повторяет вопрос Эйд, устроившись перед тарелкой, наполненной аппетитной лазаньей.

Ковыряюсь в ней вилкой, печально вздыхая. Вот почему он такой упрямый? Я ведь и в самом деле есть не хочу.

— Вчера закончила проект, — доносится до меня женский голос, и я невольно вздрагиваю.

Смотрю на нее с легкой паникой, но мама поглощена сыном. Куда уж мне. О каком внимании может идти речь, если ее любимый Эйден рядом. Это не честно.

Обида мгновенно поднимает свою голову, успевает неприятно уколоть, прежде чем ее сменяет настороженность, стоит осмыслить, что она сейчас говорит.

«Закончила проект». Слова рождают плохое предчувствие. В голове, словно кадры фильма, проносятся те промежутки времени, где она так же сидит какое-то время без работы. Словно наяву слышу все те «ласковые выражения», что произносятся всякий раз, стоит мне оказаться под рукой в такие моменты. Прекрасно знаю, чего ждать до ее следующего проекта. Так было всегда, и не уверена, что все вообще способно измениться. Совсем скоро ее пристальное внимание мне обеспечено. Снова будет злиться от бездействия и выплескивать негатив на мне. Господи, хоть бы у нее уже что-то было на примете!

— Значит, ты сейчас дома? — как бы между прочим интересуется Эйд. Задает вопрос, на который сама не могу осмелиться. Улавливаю в его интонациях нотку хорошо завуалированного разочарования.

— Не долго, — пожимает плечом мама. — Меня уже пригласили создать интерьер в одном загородном доме, так что через несколько дней уеду.

Сдержать вздох облегчения неимоверно сложно, но я справляюсь. В считанные минуты расправляюсь с едой, вскакиваю с места с определенным намерением покинуть кухню. Хватит с меня этого семейного общения. Слишком остро реагирую сейчас.