Форгс. Портрет из гвоздей

Анастейша еле-еле приоткрыла глаза, тусклым взором пытаясь разглядеть сидящего рядом с ней человека. Вид девушки не выражал осознания происходящего, поэтому она прохрипела в эмоциях:

– Кельвин? Это ты? Ты правда со мной? – она попыталась встать, но капельницы и многочисленные трубки помешали ей это сделать.

– Да, это я, любовь моя, кому же еще быть у твоей кровати? Ты пришла в себя, пришла благодаря мне! Какое счастье, верно? Боже, ты моя, моя! – сумасшедший ликовал, как ребенок, не видя того, что с каждым мгновением взгляд Стей становится ясней.

– Ты пришел сюда, не побоявшись, что тебя поймают? Ради меня?

– Да! Да! – восклицал Кельвин, целуя вялые кисти Диллон.

Девушка бросила взгляд на дверь, за которой находилась ванная комната, а затем снова обратила свое внимание на Паркера.

– Я всегда знала, что ты вернешься, – ласково сказала Анастейша, притянув к себе Хьюберта. – Ты верно думаешь, что я на тебя злюсь? Не стоит об этом беспокоиться, я не злюсь совершенно, – заверила Стей, прижимая к себе сумасшедшего и внимательно наблюдая за дверью, из щели которой хитро выглядывала тоненькая иголочка. – Скажи еще раз, что любишь меня, Кельвин, – попросила Анастейша, запустив пальцы в светлую шевелюру Паркера, который прижимал к себе Стей, уткнувшись лицом ей в живот. Сумасшедший плакал, плакала и девушка, с любовью и жгучей ненавистью сжимая волосы мужчины. – А я ведь так любила тебя. Прости…

Из дверной щели вылетела та самая наблюдающая иголочка и метко воткнулась в шею Хьюберта. Симмонс не успел и пискнуть, как все тело его ослабло, обмякло, и он сполз с кровати на пол, потеряв сознание. Его усыпили, как дикое животное, что было честно по отношению к нему.

Из ванной комнаты вышел Коннор Пакенсон и Николас Мартин. Полицейский подошел к Анастейше и крепко обнял любимую племянницу.

– Все закончилось. Ты молодец, Стей. Ты очень смелая, потому что смогла перебороть не просто страх, а саму себя. Сейчас в твоих руках была жизнь твоей дочери. Малышка будет очень гордиться такой мамой, а я уже тобой бесконечно горжусь.

                         ***

Анабель, скрестив на груди руки, наблюдала за тем, как скованного в наручники Кельвина Паркера завели в комнату для допроса. Ана видела сумасшедшего через стекло, но это не мешало ей нутром почувствовать ярость, которой он пылал. Она смотрела прямо в глаза брату, не страшась, а ликуя над поверженным врагом.

– Я разгадал ваш план, но все никак не пойму, как вы смогли заставить Кельвина пойти в больницу? Он что настолько глуп и не понимал, как рискует? – спросил Коннор, тихо подойдя к девушке.

– Все просто, мистер Пакенсон. Болевые точки. После того, как Рей посадил самолет, мы создали видимость крушения. Братец очнулся. Я сказала, что пилотом был работник полиции, который попытался его отдать в руки копам, но я, как верная спутница, убила шпиона. Затем в ход пошла мамина статья, которую она напечатала в одном экземпляре только для плана. Я внушила Кельвину, что весь город считает его мертвым, поэтому никто не помешает ему навестить умирающую девушку. Для пущей убедительности, я сказала, что Стей осталось пару дней. Он так одержим Анастейшей, что мигом помчался к ней, а меня ни разу даже не заподозрил, потому что хотел верить в мою любовь. Я и Стей его слабости, которые привели вот сюда, – Ана повела взглядом на окно.

– Я не перестаю удивляться твоей гениальности. Но пора приступить к опросу, пойдем?

Анабель и дядя Коннор вошли в небольшое помещение, где, кроме металлического стала и прикованного к нему серийного убийцы, ничего не было. Когда за девушкой закрылась дверь, она увидела Нетт, Ника и Рея, которые столпились у окна в ожидании получения ответов на вопросы. Ана приветливо им улыбнулась, а затем перевела взгляд на сумасшедшего. В миг выражение ее лица изменилось, а блеск в глазах утонул в огоньках ярости.

– Я вколол пациенту нейролептик, поэтому он слаб и невнятен, – объяснил доктор, когда Пакенсон сел напротив сумасшедшего и открыл папку.

– Ничего. Мы и так все знаем, все выяснили. Надо чуть-чуть дополнить известное. Думаю, на это он еще пригоден. Верно, Кельвин?

– Здравствуй, Коннор. Давно не виделись, правда? – усмехнувшись, протянул Хьюберт, неспешно шевеля губами.

– Сейчас удача не на твоей стороне, так что я бы сначала подумал, прежде чем открывать лишний раз рот. Скажи спасибо, что я шеф полиции и не могу зарезать тебя на месте. Если бы не моя сдержанность и не желание упечь тебя в место, где на завтрак вместо джакузи тебя будет ждать электрический стул, не знаю, что бы с тобой было сейчас. Так что просто ответить на мои вопросы и катись в ад. Уверен, место для тебя там уже забронировано.

– Мы знаем, что убивал ты, чтобы отомстить Анастейше, поджог ферму и напал на Ника, чтобы отомстить Мартинам, но зачем ты угрожал мне? Зачем подкидывал записки, из-за которых я находила трупы? – спросила Ана, пристально глядя на Хьюберта.