Форма звука

— Сирены не люди, сэр, — оборвав смех, сказал Луи, который вспомнил, что нужно быть вежливым, пока тебе не заплатили. — Они точно что похожи на сайренов, только все равно другие. Смотрят в глаза. И поют. От песни делается кайфово, прямо нельзя оторваться, и потом бац — умираешь, как Лас.

Гелбрейт вздрогнул — слишком уж неожиданно прозвучало имя здесь, на пирсе.

— Вы знали Ласло-Константина? — спросил он.

— Нет, сэр, — ответил второй, болтая ногами. — Нам рассказывал Улисс, его брат.

Гелбрейт с Клинтом мгновенно обменялись взглядами. Неожиданная болтовня от скуки принесла не менее неожиданный результат, кое-что прояснявший.

— Боб может вас проводить до Гастона, чтобы не потерялись, — великодушно предложил щербатый Луи. — Это бесплатно.

Но оба гостя отказались от услуг проводника и покинули причал самостоятельно.

Найти лавку Гастона оказалось делом нетрудным, если никуда не сворачивать с пыльной каменистой дороги — вывеска была сделана от руки и раскрашена баллоном с краской, сбоку от двери красовался торс пышногрудой девы из треснувшего дерева, символический колокольчик свисал прямо с ее правого соска. Одежда там действительно была, но в том ассортименте, который потребен людям, меняющим ее не каждый день.

Владелец лавки, грузный тип с потеющей шеей, с все возрастающим недоумением наблюдал за тем, как два прилично одетых джентльмена торопливо снимают хлам из молескина со стоек и скрываются с ним за занавесками в торце зала, играющими роль примерочных кабин. Но жизнь научила его ничему не удивляться, и он промолчал даже тогда, когда прекрасные костюмы гостей были свернуты небрежными кульками и оставлены в примерочных.

— Сколько мы вам должны, любезный? — спросил Гелбрейт.

— Если не будете забирать свое, сделаю скидку, — быстро сообразил толстяк свой гешефт.

Клинт кивнул и подал ему карту. Аппарат на стойке пискнул символической цифрой, чека никакого не выдал, но по лицу хозяина было видно, что все идет как надо. Видимо, указанная сумма переводилась прямо на его счет в местном банке, а его Гастон контролировал через свой собственный пад. Гелбрейт уже на улице обернулся к Клинту.

— Держу пари, Хиотис уже знает, где мы находимся.

— Следит за местными транзакциями?

— В любом случае, у нас есть время, которое мы должны с толком использовать. Если Улисс действительно брат погибшего Ласло, это меняет дело. Это уже мотив.

— Но он же не знает об убийстве, — Клинт остановился прямо посреди дороги. — Для него это просто несчастный случай.

— Помню, да, — кивнул Гелбрейт, жестом предлагая Клинту продолжать движение. — Но даже у несчастного случая есть виновник. В данном случае их двое — сайрены и Эйб, державший акул рядом с людьми. Можно предположить, что они и поплатились, одни — жизнью, второй — репутацией?

— Можно, но тогда это будет не серия, — признал Клинт. — И как второй случай мог настолько точно копировать первый? Простое совпадение?

— Иногда людям в голову независимо друг от друга приходят одинаковые мысли.

Некоторое время они шагали молча, пока Гелбрейт не указал рукой на стол, стоявший под навесом в тени. Стол принадлежал ресторанчику, дверь которого была закрыта. Улица была безлюдной и выглядела бы нежилой, если бы не белье, свисавшее с веревки, натянутой прямо поперек дороги. Гелбрейт уселся за стол, переставил пластиковый зонт на кольце так, чтобы тень упала и на второе место.

— Садитесь, подождем немного, — сказал он.

— Чего?

Гелбрейт усмехнулся.

— Есть у меня одно подозрение, если оправдается — скажу. Можем пока просто полюбоваться морем.

Море действительно было видно в просвет между стенами, но Клинт отказался любоваться и решительно достал пад.

— Я хочу проверить вашу версию, — заявил он. — Если насос запустил мальчишка перед началом шоу, то нападение акул должно произойти от тридцатой до сороковой минуты шоу, столько времени поднималась вода в бассейне с момента включения насоса. Нужно только учесть вырезанные временные промежутки и время на склейку.

Запись начала проигрываться с еле слышным звуком, в такт с ней Гелбрейт постукивал пальцами по столу, мелодия была знакомой. Клинт неотрывно следил за цифрами на линейке, беззвучно шевеля губами, и, наконец, остановил запись, молча показав пад Гелбрейту. Тот мельком взглянул на цифры, кивнул и вернул пад Клинту. Викторианец выглядел подавленным.

— Не может быть, — неуверенно произнес он вслух, словно ожидал, что Гелбрейт его опровергнет. — Все так просто?

Но тот не торопился говорить ни да, ни нет, доставая очередную сигарету. Клинт машинально продолжал смотреть запись, передвигая бегунок на кадры, в которых засветились помощники Брендона, вернулся к началу, пересмотрел еще раз. Гелбрейт не мешал ему, курил, откинувшись назад и выпуская дым над собой.

— Чудовищно, — наконец сказал Клинт.

— Странная штука родственные чувства, — философски заметил Гелбрейт. — На первый взгляд некоторые родственники терпеть не могут друг друга, иногда не общаются годами, а если встречаются, то говорят колкости. Но тот, кто сделает ставку на внешнее проявление, может крупно сесть в лужу.