Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Подвластные же варяжской династии земли Н.А. Рожков рассматривал, подобно С.М. Соловьеву, как общее достояние княжеского рода[154]. Отмечая проявление в XI–XII вв. принципа наследственности княжеств[155], он даже не пытался определить те территории, которые переходили от отца к сыну. Превращение княжеств в вотчинные владения и стабилизацию их территорий Н.А. Рожков относил преимущественно к XIII–XV вв.[156] Становление удельной системы на Северо-Востоке он связывал с успехами земледелия и классовыми изменениями в обществе[157], что было близко к истине. Однако действия этих причин Н.А. Рожков прослеживал механистически, полагая, что они вызывали непрерывное дробление территории и нарастание числа удельных княжеств[158]. Свою мысль он иллюстрировал примерами, взятыми у В.О. Ключевского, сохранив при перечислении княжеств Северо-Восточной Руси все ошибки предшественника[159]. Неточным было его представление и о внутреннем административном делении территорий в так называемый удельный период. Ни уезды, ни станы не были тогда «основными единицами областного деления»[160].

Что касается процесса консолидации государственной территорий на Северо-Востоке, то Н.А. Рожков обрисовал его в полном соответствии с «Курсом русской истории» В.О. Ключевского[161]. Правда, походя Н.А. Рожков отметил, что «все князья удельного периода на северо-востоке России были в большей или меньшей степени хозяевами-приобретателями»[162], но конкретный материал остался за фоном обобщения, и историю отдельных княжеств Волго-Окского междуречья XIII–XV вв. Н.А. Рожков так и не осветил. В целом социологические воззрения Н.А. Рожкова на русскую историю внесли мало нового в понимание складывания и развития государственной территории Северо-Восточной Руси. Постановка лишь одной проблемы представляется заслуживающей внимания у этого исследователя: зависимость (опосредованная) территориальных изменений от развития экономики и социальных отношений.

Несколько в ином плане трактовал вопросы появления государства и складывания государственной территории у восточных славян М.Н. Покровский. Основным признаком государства он считал наличие власти государя. Эта власть выросла, по М.Н. Покровскому, органическим путем из власти отца-«самодержца» патриархальной семьи — трудового, военного и религиозного коллектива[163]. «Древнейший тип государственной власти развился непосредственно из власти отцовской», — утверждал М.Н. Покровский[164]. Но развитие это было осложнено норманнским завоеванием, в результате которого иноземные патриархальные вожди сменили местных[165]. Из изложения М.Н. Покровского неясно, какой именно момент он признает за время оформления восточнославянского государства: до появления норманнов или после. Но во всяком случае, когда он говорит о Рюриковичах, он говорит и о государстве.

Согласно М.Н. Покровскому, «князь был собственником на частном праве всей территории своего княжества» [166]. Такое утверждение было неверным хотя бы потому, что игнорировало факты коллективного княжеского владения определенными территориями. Но для М.Н. Покровского оно стало очень удобной формулой, поскольку избавляло от необходимости анализировать причины дробления территории между князьями. Простой рост княжеского рода должен был приводить к постоянно увеличивающемуся числу «частных» княжеств. Такие княжества и существовали в домонгольский период[167], а затем в XIII–XV вв. на Северо-Востоке до тех пор, пока не были подчинены московским князьям.

Процесс «собирания Руси» М.Н.  Покровский рассматривал в русле представлений русской историографии XIX в., сводя его к возвышению Москвы. Вслед за В.О. Ключевским М.Н. Покровский указывал на выгодное географическое положение Московского княжества, пересекавшегося несколькими крупными международными путями, и более решительно, чем его учитель, подчеркивал экономическое значение самой Москвы[168]. Как и В.И. Сергеевич, М.Н. Покровский находил, что «руководящее значение в процессе "собирания Руси" должны были иметь крупные землевладельцы»[169]. Но общий вывод М.Н. Покровского отличался новизной. По его мнению, две общественные силы сыграли роль в создании Московского государства: «московское боярство и московская буржуазия»[170].

Таким образом, М.Н. Покровский связывал с определенными классами эволюцию государства, но не его зарождение. Нечеткость методологических посылок сделала скупой у М.Н. Покровского характеристику государственной территории, рассматривавшейся им только в качестве объекта княжого владения. Процессы феодального дробления и консолидации территорий на русском Северо-Востоке на конкретном материале М.Н. Покровским не показаны, а классовая основа тенденций к объединению определена не вполне точно: буржуазии как особого класса, занимавшего свое место в процессе производства, в Московском княжестве XIV в. не существовало.