Читаем Формула Бога. Восхождение полностью

Формула Бога. Восхождение

Причем, пели все, включая патриарха Гермогена, которому по занимаемой должности не к лицу было распевать военные марши красных партизан, и Гумилева, у которого с советской властью были далеко не простые отношения в свое время. Пауза импровизированного концерта ангельской самодеятельности была заполнена обильным смачиванием голосовых связок прекрасным вином из погреба Герарда Петровича. Отдав должное напитку, архангел голосом профессионального конферансье возвестил:

— Всем внимание! Танцевальная пауза! Под вальс «Амурские волны», кавалеры ангажируют дам! — при этом он подмигнул Захарии и еле заметно кивнул в сторону своей супруги.

Захария правильно понял своего шефа, и первым выйдя из-за стола, подошел к Олимпиаде Дормидонтовне, галантно предложив ей свою руку. Та от неожиданности вся зарделась, и пытливо посмотрела на мужа, но он только улыбнулся и еще раз подмигнул, на этот раз уже ей, одобряя и подбадривая. Несмотря на свои габариты, она совсем недурственно танцевала и глядя на то, как легко она двигается, другие тоже начали вставать. Танцующих женщин, бабка, сославшись на радикулит и полное неумение танцевать, от такой чести отказалась, было всего две — Ирия и ее мама, но конфликта это не создало, так как танцующих мужчин, не считая самого Захарии, тоже было не очень много — всего четверо. Эзоп по причине хромоты, а Гермоген в соответствие с саном, не могли участвовать в танцах. Первыми подсуетились Левушка со своим шефом. Вершинину досталась Ирия, а его шефу — ее мама. Невозмутимому ученому и слегка обиженному Литвинову осталось только ждать своей очереди. Музыка смолкла, и Захария проводил на место раскрасневшуюся, но чрезвычайно довольную супругу шефа. В перерыве между танцами Захария тихонько подошел к Левушке и также тихо, почти на ухо, высказал просьбу, давно лелеемую им:

— Друже, не откажи мне еще в одной просьбе…

— Ты же знаешь, Захар, все, что могу — все сделаю, — так же тихо ответил он.

— Выбери время на днях, узнай у своих, успели они уже прикрепить кого-нибудь к моей Инессе? И если уже прикрепили, то кого? Мне бы очень не хотелось, чтобы это был случайный выбор. Ты меня понимаешь?

— Не беспокойся, Захар, я все понимаю и все сделаю, как надо.

— Спасибо, друг, — сжал Захария руку Вершинина в знак благодарности и вернулся на свое место.

— О чем это вы там шушукались с Левушкой? — подозрительно хмуря бровушки, спросила его Ирия, когда он усаживался рядом.

— Ничего особенного. Просто я сказал ему, что если он вздумает танцевать с тобой, то я его убью. И это будет первое умышленное убийство в Раю, совершенное с особой жестокостью и цинизмом, — ответил он ей, улыбаясь и было непонятно, шутит он или говорит всерьез.

— Я смотрю, ты ревнивый?! — как-то по-новому взглянула она на него.

— Ужжасно! — подтвердил он ей.

Шеф, тем временем, отхлебнул немного из бокала, почесал переносицу, и крякнув растянул меха баяна. Неожиданно для всех, как гром среди ясного неба грянула, пробирающая до дрожи знакомая всей аудитории мелодия. При первых же звуках, все ангелы, как по команде вскочили со своих мест и вытянулись по струнке. Те, кто не принадлежали к ангельскому воинству, тоже невольно поддавшись общему настроению, начали привставать с мест, еще не понимая толком, что к чему. Это была всем знакомая мелодия «марша артиллеристов», однако слова у нее были совсем иными. Гавриил, растягивая меха баяна, и сам встал во весь свой немалый рост, ибо это был неофициальный гимн ангельского спецназа. Не сговариваясь, но очень дружно, до мурашек по коже, грянули:

Мы — ангелы! Мы воинство Господне!

Призванье наше всюду Богу помогать.

Спасать-спасать людей от жара преисподней,

И милосердье Божие повсюду насаждать.

А ну-ка, ангелы, расправь крыла!

Чтобы Земля родимая жила,

Чтоб жили матери, отцы,

Чтобы цвели везде сады,

Чтоб Божий глас летел во все концы!

Мы в бой идем не тесными рядами,

А в одиночку боремся с вселенским злом,

И каждый ангел знает точно, что за нами