Формула фальшивых отношений

Телефон звонит и звонит, и как раз в тот момент, когда я думаю, что она не ответит, в трубке раздается её голос.

— Привет.

Моё сердце сжимается от того, как сдавленно звучит её голос. Она была так напугана, что убежала, и я позволил этому случиться.

— Элли. Где ты? Мне так жаль, детка, я не должен был позволять тебе уходить, — я выпаливаю эти слова слишком быстро, поэтому стискиваю зубы и заставляю себя сделать глубокий вдох. — Пожалуйста, скажи мне, где ты. Я приду за тобой.

Она шмыгает носом, затем хрипит:

— Ты просто стоял там.

— Что? — комок подкатывает к моему горлу, мешая говорить.

— Когда он говорил все эти вещи, — она кашляет, затем продолжает. — Ты думаешь, это сделала я, не так ли?

— Нет! — я подхожу к окнам гостиной Бена и смотрю на дождливый Сеульский вечер. — Я не поверил ни единому его слову.

Она на мгновение замолкает.

— Хотя он был прав.

От её слов по моим венам пробегает ледяной холод.

— Что ты имеешь в виду?

— У меня действительно есть привод. Я действительно украла деньги у своего работодателя, владельца гаража в Даффилде.

Чёрт. Мне неприятно, что мы говорим об этом по телефону, но она до сих пор не сказала мне, где находится, так что мне просто нужно держать её на линии.

— Ладно, не хочешь рассказать мне, что произошло?

Она снова шмыгает носом, а когда начинает говорить, её голос звучит выше обычного, как будто она изо всех сил старается не расплакаться.

— Я рассказывала тебе о несчастном случае с моим отцом. Он не мог работать, а маме приходилось работать на двух работах, но я подумала, что тоже могла бы помочь. Я уже работала на стойке регистрации в боулинге по выходным, но на физеотерапию папы денег не хватало. Тодд нанимал сотрудников, и я слышала, что он дерьмовый босс, но я всё равно взялась за эту работу, потому что нам нужны были деньги.

У меня внутри всё переворачивается при мысли о подростке Элли, которая терпит какого — то мудака только для того, чтобы помочь своим родителям. Я разворачиваюсь, чтобы пройти через комнату мимо Бена, который не спускает с меня глаз, набирая что — то на своём телефоне.

Элли прерывисто вздыхает, затем продолжает.

— Он опоздал с оплатой в первую неделю. И во вторую. Он всегда платил мне с опозданием всего на пару дней, поэтому я оставалась там. Мне не нужно было много работать, и я могла читать в перерывах. Потом он просто не заплатил мне за третью неделю, хотя я просила у него денег, потому что нам нужно было заплатить папиному психотерапевту, но он сказал, что я получу их на следующей неделе.

Я уже могу сказать, к чему это приведет, но по её голосу я понимаю, что ей нужно закончить историю.

— Поэтому я взяла их, — говорит она срывающимся голосом. — Я взяла их из кассы, потому что не то чтобы у него не было денег, он просто был ублюдком и наслаждался своими маленькими играми во власть.

Я сглатываю желчь, подступающую к горлу.

— Он поймал тебя?

— Да, — её слова едва слышны, как выдох. — И он выдвинул обвинения. Мои родители были так подавлены. Я, конечно, признала себя виновной и получила несколько общественных работ и четыре месяца терапии у молодежного консультанта, чтобы исправить своё преступное поведение.

— Чёрт, — я останавливаюсь у стола, кладу на него руку. Я хочу что — нибудь сломать, но Бену это не понравилось бы. — Спасибо, что рассказала мне.

Она долго молчит.

— Я этого не делала. Я не портила твою машину. И я не выкладывал в интернет те ужасные фотографии.

— Я знаю. Я никогда не думал, что это ты. Дерьмо происходило задолго до того, как ты стала частью команды. Но пока Лиам говорил всё это… — я смотрю Бену прямо в глаза, убеждаясь, что он слушает. — Это было как в тот день в кабинете Беллы. На мгновение у меня перехватило дыхание.

Брови моего босса хмурятся, и я знаю, что у нас будет долгий разговор об этом позже. Но я не возражаю — это то, с чем мне нужно разобраться. Я позвоню Этьену и попрошу его помочь, а затем определюсь с планом действий, потому что нельзя, чтобы так продолжалось. Я не могу замирать, когда происходит что — то подобное.

— О, — говорит Элли. — Я не знала. Ты в порядке?

Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь обратно к окнам, моя грудь сжимается от переполняющих меня чувств. Её только что обвинили в саботаже и кое — чем похуже, но в тот момент, когда она услышала, что мне стало плохо, она всё равно захотела помочь.

— Да, я в порядке, — бормочу я. — Знаешь, что заставило бы меня почувствовать себя лучше?

— Что? — тут же спрашивает она.

— Обнять женщину, которую люблю, — говорю я.

С другого конца комнаты доносится стон Бена, но когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, он ухмыляется. Возможно, он и не знал, как далеко мы с Элли зашли, но теперь он точно знает.

За удивленным писком Элли следуют слёзы. Моё сердце, чёрт возьми, разрывается из — за неё, а я не могу до неё добраться.

— Детка, пожалуйста, где ты? — мой голос звучит слишком грубо, но мне уже всё равно. — Просто скажи мне, чтобы я мог прийти к тебе, и мы во всём разберемся.

Меня больше не волнует мой общественный имидж, моя машина или моя гребаная карьера.