Формула фальшивых отношений

Логичный, рассудительный голос в моей голове говорит мне, что я так взволнован только потому, что так долго не был с женщиной, но у меня нет желания целовать кого — то ещё. Белла красива, как модель, я знаю это объективно, и если бы я просто сходил с ума от похоти, я бы сходил с ума от неё. И всё же мысль о том, чтобы поцеловать её, заставляет меня содрогнуться. Моё тело решило, что подойдет только Элли, а это означает огромные проблемы, потому что она делает это только ради работы. Она сама сказала мне об этом — прямо там, в темноте машины, глядя мне в глаза.

Так что я был эгоистичным ублюдком и продолжал держать её за руку всю обратную дорогу до машины, говоря себе, что это всё ради Беллы и Эви. Элли не отдернула руку, но в машине она так крепко сжала ладони, что побелели костяшки пальцев.

Теперь мы все вместе заходим в лифт, и Белла нажимает кнопку седьмого этажа.

— Эй, я живу на том же этаже, — говорит Эви. — Я даже не знала. А как насчет вас, ребята?

— Я на восьмом, — говорит Элли хриплым голосом.

Я протягиваю руку мимо неё, чтобы нажать на кнопку её и своего этажа, и она закрывает глаза, как будто едва может выносить моё присутствие.

Чёрт.

Я должен был знать, что это, чёрт возьми, произойдет. Я хочу извиниться перед ней, но не могу сделать это сейчас, перед другими. И я не знаю, за что извиняться — я сделал, как она просила, и даже попросил у неё разрешения поцеловать её, тогда она поцеловала меня.

Мой разум в полном беспорядке, и я знаю, что что — то должно измениться. Я не могу вот так сосредоточиться, не тогда, когда все мои мысли крутятся вокруг неё. Мне следовало бы подумать о стратегии Уэста, и я решил победить команды “Vogel” и “Montgomery”, а не тосковать по своей фальшивой девушке.

Лифт останавливается на первом этаже, и внутрь набивается ещё больше людей, заставляя нас теснее прижиматься друг к другу. Элли прижимается ко мне сбоку, и я тихо ругаюсь, затем изо всех сил стараюсь не прикасаться к ней, но внезапно она хватает меня за руку и впивается ногтями в мягкую внутреннюю сторону моей ладони.

Я резко замираю на месте и смотрю на неё сверху вниз. Она смотрит прямо на дверь, губы сжаты, выражение лица каменное. Мы поднимаемся на седьмой этаж, и Эви с Беллой прощаются. Элли отвечает почти нормальным голосом, лишь слегка надтреснутым. Другие постояльцы отеля суетятся вокруг нас, и вот мы на восьмом этаже, и Элли вытаскивает меня из лифта, её рука железной хваткой сжимает моё запястье.

— Элли, — тихо говорю я, спеша за ней по коридору. — Эй, подожди.

Но она идет вперед, как женщина на задании, и останавливается только перед своей дверью. Она проводит своей гостиничной карточкой по считывающему устройству, толкает дверь и, наконец, отпускает меня.

— Нам нужно поговорить, — говорит она. — Ты зайдешь?

Она чертовски пугает меня. Что, если она уйдет? Мало того, что план, придуманный Беллой, полетит к чертям, но и мне нужно…

Чёрт. Она нужна мне.

Поэтому я стискиваю зубы и прохожу мимо неё в темную комнату. Я сделаю всё, что в моих силах, но я должен быть уверен, что она останется. Она следует за мной внутрь, закрывает дверь и защелкивает замок. Загорается свет, освещая её номер, отличающийся от того, что был в Дубае, но заполненный теми же вещами. Аромат её духов витает в воздухе, туалетные принадлежности разбросаны по столешнице в ванной, как будто она уходила в спешке, а кровать завалена платьями. Примеряла ли она их одно за другим, чтобы выбрать, какое из них ей надеть на наше свидание?

— Ты не имел права, — огрызается она у меня за спиной.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Что?

Она со стуком бросает свою сумку на пол и бросает ключ — карту на стол.

— Тебе не следовало так целовать меня.

От её слов моё сердце забилось быстрее. Я спортсмен и бегун, и моё сердцебиение не учащается ни при чем, кроме гонок, но сейчас оно сбивается, отчего у меня кружится голова.

— Как именно ‘так’ целовать? — спрашиваю я, подходя к ней ближе.

Элли упирает руки в бока, её красивое лицо покраснело от гнева.

— Как будто тебе не всё равно. Как будто… как будто это реально.

Мои ладони покалывает от желания прикоснуться к ней.

— Ты сказала мне, чтобы всё выглядело по — настоящему. Что я сделал не так?

К моему ужасу, её нижняя губа дрожит.

— Я не знаю.

Теперь я рядом с ней, и она смотрит на меня снизу вверх, её карие глаза полны непролитых слез.

— Тогда как мне тебя целовать? — бормочу я. — Как мне сделать так, чтобы это казалось реальным, не причинив тебе боли, Элли? — я обхватываю её щеки руками и смахиваю льющиеся слёзы. — Я не хочу причинять тебе боль.

— Я не знаю, — повторяет она, затем сжимает мои руки, её пальцы впиваются в мои бицепсы. — Я больше ничего не знаю.