Формула фальшивых отношений

— Значит, наиболее вероятный подозреваемый — кто — то из другой команды, верно? — спрашивает Лиам. — “Vogel” и “Montgomery” ближе всех к нам по очкам. Это должен быть кто — то из них.

Бен морщится.

— Для них немного рано использовать такую тактику в сезоне, даже если бы они хотели рискнуть, — он постукивает по листу бумаги на своём столе — распечатанному списку команд с их текущими очками. — Это была первая гонка в сезоне. Они не могли знать, что наши машины будут лучше их с самого начала. Логичнее было бы сделать это позже, если бы они начали слишком сильно отставать от нас.

Гарсия наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.

— Не говоря уже о последствиях, которые это имело бы для всей их команды. Если бы мы могли доказать это без всяких сомнений, FIA пришлось бы принять меры. Они могут быть лишены права когда — либо снова участвовать в этом виде спорта, если выяснится, что они намеренно стали причиной того, что могло стать несчастным случаем со смертельным исходом.

Смертельным исходом.

В голове у меня помутилось от статического электричества, и я понял, что это тот же симптом, что и в тот день в кабинете Беллы, где Элли нашла меня на полу. Поэтому я делаю глубокий вдох, считаю секунды, задерживаю дыхание и медленно выдыхаю. Я повторяю это снова и снова, пока мой разум не проясняется и голоса других мужчин в комнате снова не становятся четкими.

Это не может случиться прямо сейчас. Мне нужно сохранять хладнокровие, иначе они поймут, что что — то не так. Я даже не рассказал Лиаму о том, что произошло в тот день. Только Элли и Этьен знают, и я должен сохранить это в тайне.

— Мы сообщим об этом? — спрашивает Мартин, его голос теперь не так дрожит, когда стало ясно, что его не уволят из — за этого.

Бен колеблется.

— Там ведь не было никаких отпечатков пальцев, не так ли?

Мартин качает головой.

— Нет. Без видеозаписи у нас нет доказательств.

Лиам откидывается назад и расцепляет руки.

— Мы не хотим, чтобы на Оливере было сосредоточено ещё больше драмы.

Он говорит это нейтральным тоном, но от внимания Бена не ускользает то, как он пристально смотрит на меня. Я знаю, Лиам прав, но впервые мне стыдно за то, в какой хаос превратилась моя карьера за последний год. Если бы я не был достаточно хорошим гонщиком, чтобы продолжать выигрывать гонки, “Titan” наверняка отпустил бы меня. Во — первых, из — за всего того дерьма, что было напечатано в таблоидах, я потерял несколько партнерских отношений с брендами, а теперь кто — то пытается саботировать и мои гонки.

Единственное хорошее, что есть в моей жизни, — это Элли, но мои отношения с ней были построены на лжи. Лиам не знает этого, но Бен знает.

В какой момент он поймет, что я слишком большая обуза?

— Есть ли способ сообщить об этом, не предавая это огласке? — спрашиваю я. — Я не хочу, чтобы считалось, что я скрываю это от кого — либо, но Лиам прав, нам не нужно больше плохой прессы.

Бен поджимает губы.

— Я думаю, это ошибка. Мы должны сообщить об этом властям.

— Куда? — спрашивает Гарсия. — FIA — единственный разумный выбор, Бен. Инцидент произошел в Дубае, но мы использовали австралийскую лабораторию для проведения тестов.

Мартин снова бледнеет.

— О, чёрт. Я сяду в тюрьму, не так ли?

При этих словах Бен проводит ладонью по лицу, выглядя ещё более уставшим.

— Никто не попадет в тюрьму, Мартин. Но я понимаю твою точку зрения, — он достает свой ноутбук. — Хорошо. Я начну составлять отчет и отправлю его кому — нибудь, кто не поднимет шумиху. Мартин, мне понадобятся все результаты анализов и письменный отчет от тебя.

Я думаю, что встреча окончена, поэтому встаю и поворачиваюсь к двери.

Но Бен окликает меня.

— Оливер?

Я снова смотрю на него.

— Да?

— Я знаю, тебе нужно идти на афтепати, но будь осторожен. Это серьезно, — он бросает на меня многозначительный взгляд. — Ты знаешь, кому можешь доверять.

Его взгляд не отрывается от меня, когда он говорит это. Я опускаю подбородок в знак кивка, затем выхожу в коридор. Лиам был прямо там, но Бен даже не взглянул на него, так что я могу только предположить, что он имел в виду Элли.

Лиам следует за мной в коридор. Он хлопает меня по плечу, затем делает глоток из своей бутылки пива “Corona”.

— Не волнуйся, Олли.

Я отшатываюсь от него, услышав это прозвище. Так меня называл мой отец, и я просил всех, кого знаю, перестать так называть, но Лиам иногда забывает.

Однако он этого не замечает. Вместо этого он крепко сжимает руку и слегка встряхивает меня.

— Я прикрою твою спину.

ГЛАВА 26

Элли

Неделя с моими родителями пролетает слишком быстро. Поскольку Каре удалось сдать мою квартиру в субаренду, я остаюсь у неё на ночь, рассказывая обо всём, что произошло с тех пор, как я уехала, кроме того факта, что мои отношения с Оливером начались как пиар — ход, а затем еду в дом родителей. Моя мама вне себя от радости, что я останусь на несколько дней, а папа задает мне всевозможные вопросы о гонках, потому что у Формулы–1 появился новый фанат, и он полностью в деле.