Формула личного счастья

Но все его усилия были напрасны, мысль упорно крутилась в его голове.

Всю свою сознательную жизнь он избегал серьезных отношений. Даже с Кэсс, благодаря которой он почувствовал себя живым. Даже с ней, хотя страстно желал быть рядом с ней. Он просто не мог сказать «я готов к серьезным отношениям». Почему?

Потому что боялся потерять того, кто был ему дорог. Как его родители. Почему он сразу этого не понял? С Робби все было проще. У Гейджа не было выбора. С Кэсс все иначе… Он хотел убедиться, что серьезно относится к ней, но вместо того, чтобы бороться за нее, ушел из ее жизни.

Да, ты живешь на пределе, но это недешево обходится. Рядом с тобой нет любимого человека, нет того, кому можно доверять, на кого можно положиться. Что ты будешь делать, если отцовство покажется тебе тяжким бременем?

Гейдж нахмурился. Его родители переезжают в Остин. Мама будет рядом, он всегда сможет обратиться к ней за советом?

Твоя мать? Ты же только что пообещал растить Робби не так, как растила тебя она. Разве ты не хочешь, чтобы рядом с тобой был человек, который тебя понимает? Кто-то, кому ты сможешь доверять и который сможет доверять тебе?

– Заткнись, ради бога. Я все понял, – пробормотал Гейдж. – У нас с Кэсс все так запуталось, но вместо того, чтобы все поправить, я сижу тут и спорю с призраком.

Вот только есть ли у него шанс все исправить? Он завязал отношения с ней только ради того, чтобы получить формулу, и теперь получил заслуженное наказание. Что посеешь, то и пожнешь. В том, что между ними разверзлась пропасть, виновата не только она, это в равной степени и его вина.

Он хотел большего, но испугался и не смог заставить себя быть с Кэсс предельно откровенным. Он лицемерил даже перед самим собой, прикрывая свое влечение к Кэсс желанием одержать верх в конкурентной борьбе.

Кстати… как ты собираешься растить ребенка, если никогда не любил, не знал, что такое серьезные отношения?

У Гейджа сжалось сердце. Николас был прав. Самые близкие отношения связывали Гейджа с Арвен, да еще с его собственной совестью, которую он принимал за голос давно ушедшего брата. Он понятия не имел, как строить отношения, а сейчас для него это, пожалуй, важнее всего. Разве выйдет из него хороший отец, если он не может выбрать между ответственностью и свободой. Он уже понял это, но не знал, как правильно поступить.

Он должен научиться брать на себя ответственность, должен понять, что такое обязательства. Гейдж действительно хотел этого. Робби и Кэсс того стоили.

Нужно как-то убедить Кэсс, что на этот раз она может ему доверять, что он не имеет отношения к утечке.

Он хотел, чтобы Кассандра Клермонт была рядом с ним.

Легче сказать, чем сделать. Гейдж не знал, каково это – быть хорошим партнером, хорошим отцом. Как выяснить, сможет ли он взять на себя такую ответственность? У него никогда ни с кем не было тесных отношений – ни с родителями, ни с любовницами… что же он может предложить Кэсс, чтобы убедить ее дать ему последний шанс?

Утром, после долгой бессонной ночи Гейдж сел в постели. Он нашел ответ на свой вопрос.

Филипп Эджвуд.

Кэсс, нахмурясь, слушала разглагольствования детектива. Он докладывал, как продвигается расследование, но ничего конкретного не сообщил. Она приложила телефон к другому уху, но новости от этого лучше не стали.

Получалось, что либо Ребекка Мун не была шпионом, либо в последние несколько недель вела себя очень-очень осторожно. Ничто не указывало на то, что эта женщина – источник утечки и что она как-то связана с Гейджем. Кэсс уже устала биться головой в эту стену.

Еще больше она устала от тоски по Гейджу и не переставала задавать себе вопрос, почему ей так не хватает его. Этого мужчину не интересовали серьезные отношения, она с самого начала знала это. Кэсс сделала все, что в ее силах, чтобы не вмешивать свои чувства, пытаясь убедить себя, что хочет быть рядом с Гейджем только за тем, чтобы следить за ним.

Это не сработало. Она по-прежнему любила его. Он, казалось, воплощал в себе черты человека, о котором она мечтала. Разве он не верил в нее? И разве она не чувствовала себя рядом с ним просто слабой женщиной? И он любит своего сына, а это значит, что он способен любить.

Но все это не имеет значения. Кэсс не могла доверять Гейджу, а значит, между ними все кончено. Навсегда.

И рана в ее сердце никогда не затянется.