Формула невозможного

Как втемяшить ему, как втиснуть понятие Времени в клетки логических фигур? Он знает лишь одну логику – жевать и глотать, синтезировать и разлагать…

Все равно не отступлюсь!

«Слушай! Ты не нужен. Ты не нужен. Ты мешаешь. Останови синтезаторы. Выключись!»

«Кто ты такой?»

Ага, ты отвечаешь. Ты никак не можешь понять, что могут быть другие, которым ты не нужен…

«Я другой! Ты мне мешаешь».

«Здесь только я. Все, что здесь, – это я. Ты тоже».

Новиков со стоном упал на землю. Глаза застилал туман. Не было ничего вокруг. Ничего, кроме острого ощущения голода. И вдруг – сквозь туман – всплыли в гаснущей памяти слова. Странные, далекие…

Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы…

Откуда это?

В следующий миг Новиков выпрямился. Яростным усилием воли заставил себя подняться на ноги.

«Хорошо! Я – это ты… Я не нужен. Я должен выключиться. Я должен выключиться…»

Еще какое-то мгновение он сознавал, что его сконцентрированная до предела мысль проникает в логические связи Центра. Логика Центра уступала, ее больше не было, была только его логика, Алексея Новикова… Нет, нет… Только моя логика. Я – зло. Я мешаю, я не должен существовать, я должен выключиться… Постой, как же выключиться, если сердце стучит, бьется о ребра, оно не может выключиться… Вот оно, сердце, оно гонит кровь… вот она бежит по разветвленным схемам… сюда, а теперь сюда… ох, больно! А дальше? Стой, где я?.. Нет, нет, дальше, теперь по этим спиралям – к мозгу! Да, да, все ближе… Значит, вот здесь – выключение. Мгновенно и локально…

Ну – выключаюсь!

* * *

– Почему он не отвечает? – Таня повернулась к Резницкому и увидела, что он стоит у дерева и трогает комбинезон, висящий на сучке.

– Он не взял с собой видеофон, – сказал Резницкий, вглядываясь в башню на том берегу рва.

– Алеша! – крикнула Таня. – Алеша!!!

Они прислушались. Тихо. Только эхо слабо откликнулось.

Резницкий стал спускаться к плоту, хватаясь руками за кусты.

– Я с вами, Сергей Сергеич, – сказала Таня и тоже полезла вниз.

Беззвучная волна горячего воздуха отбросила их, придавила к обрыву.

Они подняли головы и увидели там, где еще мгновение назад высились решетчатые купола Большого Центра, пустое и ровное место.