Формула невозможного

Да, теперь понятно, подумал Новиков. Вдоль границы зоны, постоянно кружат роботы. Они настроены на гигантов-ящеров, и стоит одному сунуться в зону – робот тут как тут, преграждает ему дорогу силовым полем. Надежно и экономно: на роботов уходит энергии куда меньше, чем на постоянный силовой «колпак», который прежде накрывал зону. Да, Центр нашел рациональное решение вопроса безопасности, ничего не скажешь.

«Здесь только я. Других я сюда не пускаю». Что означал этот ответ Центра? «Другие» – очевидно, динозавры. Он действительно не подпускает их. Но почему – «только я»? Ведь он создан для опеки жителей зоны. Или он считает, что подопечные – это часть его самого? Странная мысль…

Новиков спохватился, что не слушает Резницкого.

– …Судя по записям датчиков, есть что-то общее с гипнополем, – говорил Сергей Сергеевич. Правда, гипнополе, как правило, вызывает у всех одни и те же зрительные образы, а тут…

– Позвольте, – сказал Новиков, – существует метанимия, или как там…

– Метамония, – поправил Резницкий. – Одно и то же видение, упорно возникающее в возбужденном мозгу.

– Вот-вот. Метамония. Я размечтался о Зверобое – и увидел его, в тот раз, помните? Вам померещилась Таня – ну что ж, значит, вы думали о ней.

– Гм… Но метамония – редчайший случай. Как и вообще отклонения от нормальной психики. Уже очень давно медицинская статистика не регистрирует метамонии.

– Сергей Сергеич, здесь придется завести свою статистику. Ненормальные условия – вот в чем дело. Мы здесь живем в постоянно действующем поле. Оно не поддается нашим измерениям, но оно существует – я уверен.

– Вы уже говорили. Поле, вызывающее чувство взаимной неприязни, даже вражды… Я не склонен, Алеша…

– Да нет же, Сергей Сергеич! – Новиков повернулся на живот и свесил голову, пытаясь разглядеть в темноте лицо Резницкого. – Вы сами обнаружили у аборигенов гипертрофию субстанции нигра, верно?

– Да, это так.

– Вначале я не придал этому особого значения. Ну, подумаешь, – субстанция нигра! Она ведь занимает в системе мозга скромненькое место, правда?

– Безусловно. Черное вещество с определенной функцией – координировать жевание и глотание. Оно обеспечивает автоматизм процесса. Скромная, но достаточно ответственная функция. Иначе мы бы жевали, жевали пищу, не зная, когда проглотить ее. Или, наоборот, глотали бы не разжевывая… Вы что, Алеша, клоните к тому, что ваше гипотетическое поле избирательно направлено на черное вещество мозга?

– Да. Центр постоянно поддерживает у аборигенов эту самую нигра в возбужденном, чрезвычайно активном состоянии. В неразвитом мозгу, следовательно, доминирует один инстинкт – жевать и глотать. Жевать и глотать! Как можно больше. Лучше – все время. Отсюда – все прочее. Они бросаются отнимать друг у друга пищу. Они, не колеблясь, проламывают друг другу черепа – лишь бы завладеть орехом. Не останавливаются даже перед тем, чтобы сожрать собственное потомство.

– Впечатляющая картина, – сказала Таня. – Но, мне кажется, ты ошибаешься, ставя социальные мотивы поведения в прямую и непосредственную зависимость от чисто физиологических.

– «Мне кажется» – это уже хорошо, – съязвил Новиков. – Это уже элемент сомнения. Раньше ты изрекала, не оставляя права апелляции.

– Ах, перестань, Алеша… Ты-то уверен в своей правоте?

– Нет, не уверен. Но когда я вскоре после сытного завтрака нестерпимо хочу, извините, жрать… и когда ловлю себя на страстном желании уклониться от общения с вами… В общем, мне крайне неприятно, что некто со стороны будоражит мою субстанцию нигра. Будучи убежденным собственником, я предпочитаю распоряжаться ею самолично.

– У тебя удивительная манера острить некстати, – сердито сказала Таня. – Цивилизованный человек должен по меньшей мере уметь обуздывать жевательный инстинкт.

– И глотательный, – уточнил Новиков. – Танечка, тебя долго и старательно учили истории. Ты прекрасно в ней разбираешься. Но, будь я главным историком планеты, я бы учредил кафедру истории утоления голода. Я бы ввел в социологию метод точного математического анализа: где и когда в человеке кончается едок и начинается собственно человек. Может быть, такая методология облегчила бы нам контакт с внеземными цивилизациями.

После недолгого молчания заговорил Резницкий:

– Действительно, накопленная информация дает основание предположить, что Центр избирательно воздействует на черное вещество мозга. Но вот вопрос: результат ли это самосовершенствования машины – или первоначальная программа, заложенная ее создателями?

– Откуда я знаю? – сказал Новиков. – Вполне возможно, что именно этого хотели ее создатели. Представьте себе очень самоуверенных граждан, которые, основываясь на собственном опыте, решили, что постигли сущность жизни. Они могли рассуждать примерно так: для чего в конечном счете мы существуем, что главное? Жрать! Набивать утробу. И поскольку самой природой создан механизм, управляющий жеванием и глотанием…

– Перестань, Алеша! – взмолилась Таня. – Ты говоришь просто страшные вещи. Такую сложную машину не могли создать примитивные полуживотные.