Формула-О (СИ)

Вот так вот. Но Хань так не умел и продолжал смущаться как при посторонних. Дома у него тоже были слуги, но не те, что одевали бы его, мыли или ещё как-то вторгались в личное пространство. Управляющий и кухонный люд — это всё-таки не то. Имперские слуги ещё и обсуждали чуть ли не каждую родинку на его теле, не говоря уж о члене или заднице. И обсуждали не только между собой, но и при Хане, даже пытались с ним самим это пообсуждать. Или поболтать о Чонине в различных ключах, что тоже не особо Ханя радовало. Даже при том, что далеко не все из слуг говорили на общем, а за корейский и немецкий Хань взялся только недавно, так что связные фразы пока находились за пределами его возможностей.

Толпа народа с розовыми шарфиками и прочими причиндалами убралась на закате, оставив Ханя почти бездыханным в кресле. Но Чонин не позволил ему перевести дух, ухватил за руку и потащил в императорский сад. Они пробежались мимо пары прудиков с карпами, зарослей с диковинными цветами, деревьев с белками и мартышками, а потом остановились на лужайке, густо усыпанной распустившимися подсолнухами. Чонин бросил быстрый взгляд в сторону опускавшегося за горизонт солнца и торопливо велел:

— Загадай желание!

— Что?..

— Быстрее! Загадал?

— Ну… — Хань подумал о том, что в тёмной рубашке, застёгнутой всего на две пуговицы, Чонин неприлично красивый. И прямо сейчас Хань хотел, чтобы Чонин принадлежал только ему одному — навсегда. А потом он вскрикнул от неожиданности, когда на них с Чонином обрушилась густая капель. В лучах заходящего солнца каждая капля переливалась всеми цветами радуги. И Чонин перед глазами Ханя казался сияющим, словно осыпанный с головы до ног бриллиантовыми крошками. Наверное, сам Хань выглядел так же, потому что Чонин смотрел на него с едва заметной улыбкой на губах и не отводил глаз.

— Успел загадать?

Хань осторожно кивнул.

— А что, сбудется?

— Непременно. Это Радуга Желаний.

— Твой Император прямо жук какой-то. Мало ему Империи, так ещё и держит под рукой такую удобную штуку. Грязно пользуется магией.

— И не говори, — расхохотался Чонин. — Побежали обратно, пока нас не застукали.

— Что? А могут застукать?

— Вообще-то сюда нельзя ходить без разрешения Его Величества. Лучше смыться, пока не заловили.

И они рванули обратно, а потом Хань спал без задних ног, убитый кучей впечатлений от прошедшего дня. Спал хорошо, следует признать, но отличное настроение тут же сдулось, когда он проснулся и вспомнил, что пора собираться к Императору. И теперь шансов отвертеться не осталось.

Ни одного.

До торжественного выхода Императора к подданным Хань в компании Чонина и Ифаня околачивался среди толпы знати. Чонин выглядел убийственно в чёрном костюме с серебряными узорами и с мечом в дорогих ножнах на боку. Ифань смотрелся примерно в том же духе, только цвет его костюма был синим, а узоры выполнили голубой нитью. Хань изо всех сил пытался стать незаметным, но серебристо-серый костюм портил ему всю игру. На него не пялился только ленивый, а ленивых почему-то не оказалось вовсе. И большинство взглядов даже не пахли доброжелательностью. Неприкрытые неприязнь и презрение.

— Это потому, что я бета? — растерянно спросил он шёпотом у Чонина.

— Что? Нет. Это потому, что ты рядом со мной. Можешь придвинуться поближе к Ифаню — сразу увидишь разительные перемены.

— Нет, спасибо, я лучше рядом с тобой постою.

— Как хочешь. Но если решишь погреться в лучах обожания и преклонения, то двигай к Ифаню.

— Мне и так неплохо. А где Император?

— Потерпи.

— Разве мы пришли не вовремя?

— Когда будет “вовремя”, решит Император.

— Ну да, ну да… Император никогда не опаздывает — это остальные приходят раньше.

— Не язви. Тут это не оценят.

— А жаль. — Хань вложил пальцы в ладонь Чонина и улыбнулся, когда тот крепко пожал их.

Император явился спустя четверть часа, и Хань застыл с раскрытым ртом. Он всякого ожидал, но точно не думал увидеть типа в простой белой рубашке и тёмных брюках, который вылез не из парадной двери, а откуда-то с другой стороны, бесцеремонно распихал придворных, добрался до кресла с высокой спинкой и небрежно в него плюхнулся. Тип был улыбчивым, чуть сонным и казался весьма довольным жизнью.

— А где гвоздь программы? — вопросил он тут же и принялся озираться в поисках, как видно, Чонина.

— Идём, — тихо велел Чонин и потащил Ханя за собой к Императору. — Ваше Величество…

— Ух ты, блудный князь вернулся на родную землю! Поздравить тебя сейчас с чемпионством в Формуле или не стоит?

— Обойдусь. Позвольте представить Лу Ханя…

— Ты тоже гонщик? — заинтересованно уточнил Император и повертелся в кресле, окончательно испортив тем самым впечатление. На Императора он вообще никаким боком не походил, и Хань просто-напросто терялся в его присутствии.

— Какой красивый, — отметил тем временем Император. — В хорошем вкусе тебе не откажешь, Чонин. А чего это он такой тихий? Котик, скажи “мяу”.

— Мяу, — мрачно буркнул Хань из вредности, но Император в бурном восторге захлопал в ладоши.