Формула-О (СИ)

Ифань тихо убрался из ангара и постоял в коридоре, соображая, куда мог рвануть Чонин. Точно не в раздевалку, потому что наверняка он хотел побыть один. Значит… Значит, скорее всего, Чонин закрылся в ремонтной Ифаня, потому что никто туда не сунулся бы по доброй воле. Кроме самого Ифаня. А Ифаню Чонин доверял.

Расчёт оправдался, и Ифань аккуратно запер за собой дверь. Чонин торчал у иллюминатора, прислонившись плечом к стене, и даже не обернулся, хотя слышал щелчок дверного замка.

Ифань догадывался, почему он не обернулся. Особого ума не требовалось, чтобы сообразить, что тут к чему. Когда два года торчишь за белыми стенами и общаешься только с людьми в голубых халатах, а потом вдруг оказываешься снова в объятиях скорости и свободы, но совсем не так, как мечталось, то спектр эмоций несколько банален и предсказуем. Правда, из-за банальности и предсказуемости эти эмоции слабее не становятся.

Ифань поймал Чонина за плечо, притянул к себе и крепко обнял. Чонин молча уткнулся носом ему в шею — и всё. Достаточно, чтобы утешить. Слова не требовались. Ничего больше не требовалось. Ифань просто легонько гладил Чонина по голове и ждал, когда того отпустит.

Отношения между их семьями всегда складывались настолько запутанно, что Ифань привык воспринимать Чонина в качестве ещё одного младшего брата. Ему нравилось состязаться с Чонином и делить пополам маленькие тайны. Шунь не умел хранить чужие секреты, зато умел Чонин. Не хуже, чем Ифань. И по этой причине Ифань оставался единственным человеком, который мог увидеть боль Чонина и который обладал привилегией утешать Чонина, когда тому было плохо.

— Задержишься сегодня? — едва слышно спросил через несколько минут Чонин.

— Если надо. Что ты уже придумал? Если беспокоишься из-за номеров, то напрасно. Я хотел как раз распорядиться по этому поводу. И чтобы за Роном следили в оба.

— Нет. Хочу опробовать траектории вхождения в ворота.

— Есть идеи? — помедлив, уточнил Ифань. Пропустил меж пальцами тяжёлые тёмные пряди, погладил. — Тебе бы постричься…

— Парочка завалялась. Обдумывал их в то время, пока валялся на койке. Стоит испытать на практике. Вдруг они не такие уж и паршивые?

— Хочешь урвать чемпионский титул тоже?

— Да наплевать мне на титул…

— Знаю. Я знаю. Прости. — Ифань крепче обнял Чонина и похлопал его по спине ладонью. — С Ханем надо что-то делать. Ему сейчас паршиво, наверное. Хочешь с ним поговорить?

— Если поговорю, ему станет ещё паршивее.

— Хм… может быть. Но поговорить надо. Он наверняка думает, что Чунмён в нём разочаровался, раз поступил вот так.

— Правильно думает. Чунмён, как видно, вообще во всём разочаровался, раз стал играть грязно. Куда хуже, если это всплывёт. Ты как-то спрашивал, чего я хочу, помнишь?

— Угу.

— Я хочу собственную команду.

— Мечтать не запрещено законом, но законом запрещено подданным Империи Антарес представлять команду на гонках. Разрешено лишь быть участниками других команд. Ты не можешь, прости.

— Знаю. Но всё равно хочу.

— Найди себе омегу за пределами Империи, пускай он создаёт команду, которая фактически будет твоей. Других вариантов я не вижу.

— То есть, ты уже думал об этом? — предположил Чонин и мягко отстранился. Отпустило окончательно, как видно, что и прекрасно.

— Думал, но толку мало. Да и не хочется браться за такое одному.

— Ты можешь рассчитывать и на меня.

— Лучше давай рассчитывать на меня будешь ты, хорошо? Я уже не в том возрасте, чтобы подыскивать себе омегу, а вот ты ещё вполне можешь. Как тебе вариант с Бэкхёном?

— Да ну тебя!.. — обфырчал Ифаня заметно потеплевший Чонин. — Бэкхён спит и видит большую семью с Чанёлем во главе.

— А Чанёль — медленный газ, да-да…

— Что, прости?

— Да так, шутка сезона.

— Что ещё за шутка такая? И почему вдруг медленный газ, а не конкретный тормоз?

========== Глава 11 ==========

Комментарий к Глава 11

Бета прореяла тенью отца Гамлета, украдкой оставила главу и понуро побрела спать тт

Когда всё на первый взгляд выглядит простым и понятным, стоит посмотреть на это под другим углом, чтобы не пропустить нечто действительно важное и не обмануться. Потому что всё в нашей жизни подобно айсбергу: на поверхности всегда лишь одна девятая истины, а восемь девятых сокрыты в тёмных глубинах.

Глава 11

Хань примчался в ангар пораньше, чтобы перехватить Чонина перед выходом на трассу. Он хотел поговорить до начала гонки и хоть как-то разъяснить случившееся во время квалификации. Меньше всего он желал, чтобы Чонин думал о нём плохо как в постели, так и за её пределами.

Хань любил гонки. Несмотря ни на что. Несмотря на нынешнюю ситуацию и окружавшее его вечное недовольство Чунмёна. И он хотел, чтобы Чонин знал об этом.

Застать Чонина в раздевалке ему удалось, только вот Чонин явно не испытывал ни малейшего желания с кем-либо говорить. Даже не взглянул на Ханя и продолжил молча застёгивать форму, на которой — вопреки распоряжению Чунмёна — красовались две крупные восьмёрки.

Яркий красный и смуглая кожа…

— Чонин.

Ноль реакции. Сосредоточенность и отстранённость. Лишь смуглые пальцы на ремнях и замках, а пол-лица завешено длинной чёлкой.