Формула-О (СИ)

Он не ревновал. Больше — нет. Потому что хорошо знал и Бэкхёна, и Чонина. И он не сомневался, что эти двое даже до поцелуев не докатятся, только легче от этого не становилось. Если Бэкхён решил уйти, то именно решил уйти. Бэкхён много чего говорил и делал, но, приняв решение, уже не менял его. Чанёль даже стал лучше его понимать за время разлуки. Понимал, что Бэкхён в чём-то прав, что думать о ребёнке в тридцать — поздновато и опасно, но ещё хуже — вовсе не думать.

Чанёль отдавал себе отчёт в том, что при нынешнем образе их жизни ни о какой полноценной семье и речи быть не может: постоянные разъезды, стресс, лишние волнения для Бэкхёна, ведь Бэкхён всегда волновался во время гонок и боялся, что с Чанёлем что-то может случиться. Несчастные случаи — это закономерность, довольно вспомнить того же Чонина. А ведь помимо конструкторских ошибок существовали опасные ворота трассы и просто сложные секции, где мало полагаться только на собственное мастерство, надо ещё и чужое мастерство учитывать. И дурость чужую — в том числе. Даже от банального столкновения болидов никто не застрахован — на открывающей гонке этого сезона в Чанёля едва не врезался Тао, а сам он — едва не впилился в болид Чонина. Уже невесело. Ну а если Бэкхён будет в положении, то подобные волнения плохо скажутся не только на ребёнке, но и на самом Бэкхёне, потому что залететь в тридцать… Такого омегу в положении надо на руках носить, как древнюю вазу из драгоценного китайского фарфора. Чтоб даже пылинка на него не опустилась, а то мало ли…

Чанёль специально перечитал гору литературы на эту тему, чтобы морально подготовиться. К чему-нибудь. Если вдруг случится чудо, и Бэкхён решит вернуться.

Он успел поспать пару часов после очередной тренировки, когда его разбудил вызов по удалённой связи из Лира. Машинально он на вызов ответил, так и не разлепив глаза.

— Слушаю…

— Пак Бэкхён?

— Нет, Пак Чанёль. Что вам угодно? И кто вы вообще? — Чанёль протёр глаза и моргнул.

— Здравствуйте. Я представляю Лиранскую Медицинскую Лабораторию. Можно поговорить с Пак Бэкхёном?

— Сожалею, но сейчас Бэкхён в Империи Антарес.

— А вы…

— Его супруг. — Чанёль хотел добавить «почти уже бывший», но не успел.

— В таком случае, я оставлю сообщение для Пак Бэкхёна у вас. Он проходил у нас обследование, однако из-за переезда архива результаты обследования перепутали, и Пак Бэкхёну сообщили неверное заключение.

— А что такое с его результатами? — Чанёль подорвался на кровати, мигом растеряв остатки сна.

— Видите ли, Пак Бэкхён проходил обследование, чтобы выяснить общее состояние и, вероятно, для того, чтобы узнать, как будет протекать в его случае возможная беременность. Если судить по его результатам, то ему следует родить ребёнка в течение года, если упустить момент, то позднее это уже будет невозможно. Репродуктивная система не…

— Погодите, — взмолился Чанёль, честно пытаясь соображать. — С ним всё в порядке?

— С самим Пак Бэкхёном всё в порядке, просто дело в циклах организма. Как я понимаю, ему тридцать полных лет, ни одной беременности до этого у него не было, поэтому репродуктивная система через год уже вряд ли…

— Стойте, — снова притормозил собеседника Чанёль и устало провёл ладонью по лицу.

— Понимаю. Мы выслали результат обследования по месту жительства Пак Бэкхёна. Вы можете забрать заключение в Центральной Лаборатории Гелиополя в любое время. Там всё подробно изложено, да и местные специалисты разъяснят вам все сложные моменты, если пожелаете.

— Да, спасибо. — Чанёль отключил связь и упал на кровать, честно пытаясь вникнуть в то, что ему только что сказали. Через миг он слетел с кровати, проверил время, запрыгнул в брюки и, на ходу натягивая футболку, промчался вниз по лестнице в гараж. За четверть часа он стрелой пронёсся по городу, притормозил на стоянке Центральной Лаборатории и вломился в пустой холл. Ему объяснили, куда идти, и он спустя пять минут сидел в светлом коридоре и ждал своей очереди.

Перед ним ближе к нужной двери расположилась взволнованная пара. Чанёль наблюдал за ними с интересом и отмечал, как бережно альфа касался пальцев бледного спутника. Тот держал в другой руке медицинскую карту с полосатой отметкой. Красные полоски альфы и синие — омеги, стало быть, бета.

Пары «альфа-бета» не были экзотикой, но вот в таком месте увидеть их удавалось редко. Судя по всему, бета был в положении, что случалось не так уж и часто. Молоденький бета держался неплохо, хотя всё равно казался напуганным, а альфа его мягко успокаивал и поддерживал. Основания для страха у этой парочки имелись: Чанёль слышал, что трудности возникали не только при поздних беременностях у омег, но и у бет — в любом возрасте, поскольку беты считались промежуточным видом между альфами и омегами, однако не обладали ни полным набором всех признаков альф, ни полным набором всех признаков омег — всегда чего-то не хватало.