Формула самой крутой песни на свете

Лекс Плотников Формула самой крутой песни на свете

Вместо предисловия

В жизни мне доводилось пробовать свои силы в различных амплуа - в одних случаях результаты не слишком впечатляли; в других, бывало, все выходило как нельзя лучше. Однако, ни на одном из моих рабочих мест, какими бы впечатляющими ни были достижения, я никогда не мог почувствовать ощущения подлинного удовлетворения и понимания сути ремесла, которым я в данный момент занимался. В жизни каждой из освоенных мною профессий я был как гость. И пусть мои манеры были в достаточной мере галантны, а заинтересованность в проблемах до некоторой степени искренней, мне явно не светило далеко продвинуться ни на одном поприще.

Со временем, проанализировав неудачи и вникнув в суть проблем, я понял, что в этом не было ничего удивительного. Ведь, как нельзя сделать своим настоящим домом самый комфортабельный гостиничный номер, так и в любой профессии нельзя достичь хоть каких-то значимых высот, если это не дело твоей жизни. Мне в какой-то степени повезло - я понял это достаточно рано и постарался исключить из своей жизни все то, что не приносило мне истинного удовольствия и только съедало мое время и нервы.

Избавляться пришлось от колоссального множества вещей, которые попали в мою жизнь благодаря собственным ошибкам, ожиданиям других людей, общественным стереотипам и прочим обстоятельствам, в которых выбор делался наперекор велению собственного сердца. Лишь расставаясь со всеми этими бессмысленными накоплениями я понял, насколько велик был их масштаб.

В мусорную корзину отправился юридический диплом (я получил его, потому что так хотел отец); карьера музыкального журналиста (графомания, начавшаяся как юношеский прикол, изрядно затянулась), татуировочная машинка (мои знакомые футбольные фанаты, помнится, изрядно расстроились), менеджерский костюм с галстуком (о нет, я люблю клиентов, но терпеть не могу, когда они думают, что я буду их любить только за это), все программы верстки и компьютерного дизайна (теперь я позволяю это себе только тогда, когда сам хочу), все регалии таэквондо (оставим чемпионский пояс более достойным), военная форма (она меня уже научила всему, что я хотел с ее помощью познать). Наконец, изящный «прогрессивный» Ibanez с рычагом, на котором можно было пилить захватывающие соло и наворачивать модные арпеджио сменился на фриковый Schecter Blackjack. У последнего не было ни рычага, ни тонкого «девчачьего» грифа, но его можно было свесить чуть ли не до пола и зажигать рок-н-ролл так, что концертные площадки едва успевали отправлять порталы на кладбище. Так что, из всей кунсткамеры моих профессий, осталась, по сути, только музыка, да и то, лишь малая ее часть, касающаяся исполнительского искусства и непосредственно ее создания.

Так, методом исключения, я, наконец, оставил себе только то, что умею делать лучше всего на свете. Это - то самое занятие, которым я могу заниматься с полной самоотдачей, забывая о времени и потраченных силах. Я готов писать песни с утра до вечера; доводить их до блеска днями и ночами напролет; пробовать одно, другое или третье, пока мотив не заиграет как надо; стирать целые части и придумывать их заново... и так до бесконечности. Мне не нужно сидеть у комбика с гитарой и ждать, чтобы высшая сила ниспослала мне сегодня вдохновение - оно и так у меня есть, потому что вдохновение есть ни что иное как единение сердца и творческого процесса. Я могу писать музыкальные треки десятками и сотнями - масштабы работы никогда не угнетают меня, а процесс утомляет не больше, чем процесс жизни. Это то, чем я живу и в чем всегда пытаюсь найти новые грани самовыражения.

Дойдя до определенного уровня познания собственной профессии, а вместе с тем и соответствующей стадии тщеславия, каждый из нас начинает думать о том, чтобы передать другим свой опыт и накопленную мудрость, а также предостеречь от ошибок, которые порой могут дорого стоить. И хотя я не могу со всей ответственностью заявить, что разумею о создании песен абсолютно все (ведь будь это так, мне не было бы смысла сочинять их дальше), я могу рассказать немалую часть того, что знаю и постиг в то время, как шел по этому пути.

Несмотря на то, что я всегда живо интересовался искусством создания музыки, все те сведения, что я собираюсь сообщить читателю в данной книге, ни разу не встречались мне как нечто собранное в одно целое и изложенное в предельно понятной форме. Не могу сказать, что я, со своим вечным поиском новых горизонтов в этом искусстве, плохо искал. Поэтому, даже если подобный труд и существует, то он вряд ли доступен широкому кругу читателей. Да и потом, моя книга в любом случае будет нелишней, ибо все мы идем к цели индивидуальным путем, и каждый узнает за время своих странствий что-то уникальное.