Формула счастья

Я был счастлив! Счастлив, счастлив... Я задыхался от счастья, смеялся от счастья. Кричал от счастья! И мой голос, сильный и прекрасный, как у Бога, поднимался над глубинами сна, а пробуждение было медленным и полным наслаждения плаванием в нежных зыбких водах... К берегу из мягких янтарных сияний... Незаметно, без усилия я открыл глаза. И увидел силуэт дня, ожидающего меня за оконными занавесками. Пусть входит! Сейчас же! Сюда, ко мне, в мою чудесную комнату Я подбежал к нему навстречу Открыл ему, он влетел - настоящая птица золотистой светлой радости.

И тогда!

Небо прозрачное и кроткое, как глаза любимой женщины. А внизу, на террасе, и на крыше гаража, и по дороге, и на узкой тропинке, ведущей в лес, блестят миллионы, миллиарды крошечных солнц. Или нет. Это кристаллики, отразившие теплый лик солнца. Ридона. Хрусталики. С веток сказочных пятиствольных деревьев сыпался тихий хрустальный дождь. И ветерок принимал его в свои невидимые ладони, покачивал его в прозрачной ткани воздуха, расстилал его, как чудесный эфемерный ковер. Я высунулся в окно, протянул руки и долго держал их так и не мог наглядеться, как волосинки на них Покрываются серебром, как кожа начинает искриться, как пальцы становятся блестящими и гладкими без уродующих их складок, без ногтей...

Я смотрел, как мои руки становятся хрустальными. А лицо? Я бросился нетерпеливо к зеркалу в ванной. Смеялся до слез, глядя на это блестящее, почти неузнаваемое лицо с серебряными волосами, бровями и ресницами, губами, которые словно целовали свет, а щеки и лоб были из твердого белого шелка. Я даже не стал принимать душ - я был кристально чист. Я взялся рукой за левую стопу и на одной ножке запрыгал к холлу - прекрасная гимнастика. И веселая. Локтем открыл дверь. На одном из кресел, свернувшись в клубок, лежал черный шелковый шарик.

- О-о-о-о, Джеки, вставай! Лентяй! - я заикался, потому что едва сдерживал смех, - Вставай, вставай, хватит лежать!

Но Джеки лежал себе. Даже не пошевелился! Может, притворяется... Я приблизился и наклонился к нему. Никакого притворства! Спит как... как... Не нашлось подходящего сравнения. А если так, пусть себе спит в конце концов! Тихо, на цыпочках я отступил назад. Надел самую тонкую рубашку, какая у меня была, и самые легкие брюки. Мне очень не хотелось обувать ботинки, но надел ради Элии. Какая красавица! Я предложу ей долгую-долгую хрустальную прогулку!

В коридоре было четыре двери. Я постучал в каждую из них, но мне не открыли. Я спустился на второй этаж, для быстроты съехал по перилам. Было очень приятно, однако внизу едва не столкнулся с какой-то женщиной. От всего сердца рассмеялся.

- Могла произойти катастрофа, ведь так? - подбросил я ей игриво.

- Не беспокойся. - Только, вероятно, от смущения она не выразила вслух восхищения моим посеребренным лицом.

- Чтобы я беспокоился?! - воскликнул. - Я! В такой день? Исключено! Ты знаешь, что мне сказал однажды Чикс?

- Нет.

- "Мы, говорит, ищем уравнивающее великодушие" или что-то вроде.

- Ахтак?

- А зачем ему меня обманывать? Он не тупица.

- Пошли завтракать.

- Ты красивая женщина, - я преувеличивал, чтс поднять ей настроение.

Впрочем, она не была и страшной. Нельзя было ее сравнивать с моей Элией, но... Маленькая, нежная с ласковыми светло-карими глазами, а черты лица у нее тонкие, деликатные, словно нарисованные кисточкой номер один. Волосы она зачесала назад, без всякого грима на лице, одета в скромное тем- но-серое платье. Я люблю таких женщин. Этой где-то за сорок, а все еще похожа на школьницу А улыбка ее - очень эко-номная, едва-едва поднимает уголки губ, но видишь, что это не от бессердечия, потому что взгляд, когда глаза не опущены вниз, ласковый, участливый.

- Нет, и ты не Линда Риджуэй, - догадался я.

- Нет, - сказала она, - Нет.

- А должна была бы быть ею, - продолжал я, - потому что тут только две женщины.

- Ты так думаешь?

- Почему? Разве вас больше? - я был приятно взволнован.

- Нет. Я хочу сказать, думаешь, что если на базе нас только двое, то одна из нас непременно должна быть Линдой Риджуэй?

- О, прошу тебя! Мне и в голову не приходило что-либо подобное. Но один человек так думает. Или точнее, не думает, а подбросил мне это предположение, как пробный вариант.

- Понимаю, - сказала она. - Но не будем больше здесь стоять.

Мы начали спускаться по лестнице. Я предпочел идти рядом с ней, а не пользоваться перилами. Эта женщина была мне очень приятна. Мы вошли в кухню, сами приготовили себе кофе и бутерброды и отнесли их в столовую.

- И ты не любишь роботов, - шутливо погрозил я ей пальцем.

- Нет! Не люблю их, - она была еще и прямолинейна.

- А мне они нравятся, как бы невероятно это не зву-' чало.

- Почему невероятно? - спросила она меня. Ее прямота обязывала и меня ответить ей тем же, только

у меня были и другие обязанности. Поэтому я использовал более уклончивые выражения.

- Невероятно, - сказал я, - потому что, чтобы по-настоящему что-то понравилось, надо прежде его узнать и привыкнуть к нему. Но у меня не было времени ни на одно, ни на другое.