Формула счастья

Вот она, традиционная любовная драма, сказал я себе. Низенький невзрачный мужчина и пышная безразличная красавица. Что ж, хорошо, понимаю, но этими ли совсем неуместными откровениями должен был встретить меня заместитель начальника базы? И не выдает ли он мне их с какой-то предварительно задуманной целью?

- Да-а-а, - покачал я головой. - Надо думать, трудно жить так далеко от Земли, без регулярной связи с ней...

- Не "трудно", а ужасно! Земля не то что далеко, а кошмарно далеко. И мы не "без регулярной связи с ней", а просто без связи, - разгоряченно уточнил Вернье. . - Без связи? Что ты имеешь в виду?

- Ничего я не имею в виду, Симов! Просто говорю: у нас нет прямой связи с Землей. Мы... Э, ты, наверное, знаешь не хуже меня, как здесь обстоят дела.

Было бы утомительно и бесполезно делать вид, что я осведомлен, но признать открыто, что мне не известны и самые основные факты, тоже было бы ошибкой. Большинство людей, стоит им понять, что кто-то хочет узнать от них правду, не может устоять перед искушением скрыть ее или представить в сильно искаженном виде, даже без всякой выгоды для себя. А на базе "Эйрена" почти наверняка живет хотя бы один человек, для которого каждый мой неверный шаг будет выгоден.

- Видишь ли, Вернье, - начал я, - я вылетел сюда спешно, и по этой причине все было импровизацией, так что не исключено, о некоторых подробностях у меня ошибочные представления. Вот я, например, знал, что вы обмениваетесь с Землей информацией преимущественно через юсов, но что у вас вообще нет прямой связи с ней... Что ж, нам не предоставили самостоятельного канала?

- Нет. Не предоставили.

- Но почему? Что, у них какие-то технические проблемы?

- Ну да! "Проблемы". Проскакивают световые года за минуты и то, когда не спешат. Нам же, однако, не дано даже проползти, в том числе и через их пресловутые информационные каналы.

- И несмотря на это, договор был заключен?

- Договор? - Вернье залпом допил вино и вновь наполнил бокал. - О каком договоре ты говоришь, Симов? Ты появился здесь, проведя примерно полмесяца в юсианском звездолете. Они наверняка пытались общаться с тобой. Ты ведь кое-что видел...Так о каком договоре ты говоришь! И как ты себе это представляешь? Написанный черным по белому со статьями, разделами и параграфами? Обсуждавшийся компетентными лицами, сопровождавшийся спорами и взаимными уступками? Подписанный полномочными представителями двух "дружественных" цивилизаций? -.

Я прервал его:

- Какова бы ни была эта процедура, одно, по крайней мере, ясно: отсутствие прямой связи с Землей все же должно было быть кем-то навязано. Но кем? И не обязательно юсами, ведь так, Вернье?

- Не знаю.

- И все же, наверное, у тебя есть какое-то определенное предположение.

После совсем короткого размышления Вернье решительно отрезал:

- Нет. У меня нет никаких предположений. Абсолютно никаких и ни о чем.

- И как тебе это удается? - не сдержал я своей иронии.

- Трудно, - ответил он мне с лаконичной прямотой. - Трудно и постепенно.

- Ты считаешь, что это самый подходящий стиль поведения, ведь так?

- А ты думаешь, что здесь у тебя будет возможность выбирать хотя бы стиль своего поведения? Я пренебрежительно пожал плечами:

- Как бы ни отрицали некоторые, человек всегда имеет выбор среди возможностей.

- Но реализует ту, которую ему диктуют обстоятельства, - вздохнул Вернье.

Мне показалось, что он хотел сказать что-то еще, хотя бы немного более существенное, и я замолчал, чтобы ему не помешать. Однако Вернье не оправдал мои ожидания.

- Я надеюсь, что ты тут будешь чувствовать себя удобно, если это вообще возможно при твоем положении, - сменил он внезапно и тему и тон, и даже свой печально-искренний взгляд.

- Эта квартира крайняя, а е другой стороны жил

Штейн, так что...

- Я буду хоть как-то изолирован, - закончил я за него. Он утвердительно кивнул. Действительно, он перебарщивал!

- Благодарю тебя, что ты позаботился о моем спокойствии, Вернье.

- Я позаботился о спокойствии всех, - обобщил он. - Для хорошего соседа ты будешь слишком шумным.

- Шумным?

- Да, особенно по утрам - в течение нескольких первых дней.

- Почему ты так думаешь? Вернье устало поднялся с кресла.

94

- Попытаюсь поспать часок-другой, - сказал он, и в его глазах проскользнуло что-то тяжелое и виноватое, как будто он признался в каком-то своем преступном намерении.

Он был уже у двери, когда я нарочно грубо спросил его:

- Где вы храните трупы Фаулера и Штейна?

- О, не торопись! Не торопись, комиссар! Встреть сначала восход Ридона!

Он услужливо опустил внутренний предохранитель замка и вышел. Его шаги почти сразу же затихли, поглощенные мягким ковром в коридоре.

Глава девятая