Формула счастья

умеет внушать доверие окружающим, а он был честным и... в известной степени, наивным молодым человеком. Кто знает, как она на него воздействовала. Плюс ко всему она владеет техникой гипноза. А использовать ее в утренние часы на Эйрене, когда человек так расслаблен проще простого. Да, она подтолкнула Фаулера убить Штейна, потом встретила его, и так как он был расстроен тем, что сделал, она ему внушила посягнуть на себя. Но впопыхах оставила какие-то следы, которые, когда случайно нашла труп, хладнокровно ликвидировала... Поверь мне, комиссар, она - опасная женщина! Несмотря на свои благородные манеры. Очень опасная...

Он упорно всматривался мне в глаза. Взгляд был ясен и пронзителен. У меня в уме мелькнуло, что нужно немедленно прекратить нашу встречу, но вместо этого я сказал:

- Приведи мне конкретные примеры. До сих пор твои обвинения абсолютно беспочвенны.

- Примеры! Примеры! Не хочу приводить примеры. Боюсь приводить тебе примеры! Не в моих интересах конкретизировать, потому что... потому что... - он резко закрыл рот рукой, а черты его лица неожиданно судорожно сморщились от ужаса.

Его будто лихорадило. Болен? Я почувствовал угрызения совести. Почему я заподозрил его? Человек старается оказать мне содействие. Может быть, подвергает себя риску ради меня, а я едва не заподозрил его в симуляции и подстрекательстве!

- Понимаю - что-то тебе мешает быть до конца откровенным, - прошептал я ему доверительно. - А если так, я и не настаиваю. Уверен, что у тебя есть на то веские причины.

Рендел признательно кивнул:

- Благодарю тебя. Но запомни, не своди глаз с Одесты Гомес. Не упускай ее из виду и будь настороже, одно могу тебе посоветовать. Если ты меня послушаешь, наткнешься на некоторые потрясающие факты. Сам я натыкался и уже не раз, но суть моей работы такова, что я не должен вмешиваться. Позднее ты узнаешь, почему. Но ты...У тебя нет пре-понов такого свойства, поэтому я обращаюсь к тебе. Однако повторяю: будь осторожен! Так как... она... ренегат! - Он

печально сделал несколько жестов, выражающих его полную обреченность и промолвил упавшим, едва уловимым голосом: - Вот, я тебе это сказал. Сказал! После месяцев невыносимого молчания! .

- Успокойся, -пробормотал я.

- Я спокоен. Хотя, наверное, за эти слова заплачу сво

ей жизнью.

- Что ты говоришь?

- Правду! - трагично воскликнул он.

Шум в голове у меня превратился в непрерывное монотонное жужжание. Что-то шло не так, только что именно?.. Одеста! Я испытал болезненное разочарование. Я в известной степени поверил ей, а она? Ренегат! Но Рендел, Рен-дел... Какая судьба! Так далеко от Земли, он был вынужден таить в себе в течение месяцев страшную тайну. А теперь, из-за помощи мне будет страдать от кошмара, связанного с ее раскрытием. Человек!

- Человек ты мой... - начал я, но какой-то маленький остаток тормозящих инстинктов помешал мне продолжать.

- Да? - он сделал ошибку, вызвав меня на продолжение.

"Дистанцию! Дистанцию! На всякий случай соблюдай дистанцию", - мысленно приказал я себе и сдержанно поинтересовался: - Что ты имеешь в виду, обвиняя ее в ренегатстве?

- О, давай больше не будем об этом говорить! - попросил меня Рендел.

Потом вдруг засмеялся. Я не мог не откликнуться - и засмеялся сам, тотчас же испытав неописуемое облегчение. Мы оба одновременно вздохнули полной грудью. И опять засмеялись. У меня даже голова закружилась от дружелюбия.

- Как тебе здесь? - по-свойски спросил меня он.

- Хреново, - по-свойски ответил ему я.

- Увы! И я не надеюсь, что переселение изменит что-то к лучшему. Наоборот. А ты что думаешь об этом?

- Считаю, что это предательство! - с энтузиазмом ответил я. - Проявление жалкой соглашательской политики!

- Увы, увы! И я такого же мнения. Но что делать, комиссар? Как противостоять?

- Не знаю.

- А не собираешься ли попытаться?

Какой ясный, обдуманный, целенаправленный вопрос! "Не собираешься ли" и прочее. Да, Рендел не дурак. Но и я тоже.

- Нет! - отрезал я. - Не собираюсь.

- Ага... Значит, я неправильно истолковал некоторые твои поступки.

- Какие, Рендел? Какие? Да с тех пор, как я прибыл, у меня вообще нет времени на поступки. У меня его отнимают восходи, деревья и "скалы", и люди здесь.

- А в звездолете?

- Что...

- Там кто-нибудь отнимал у тебя время? Или у тебя его отнимал не кто-то, а нечто?

- У меня создалось впечатление, что ты сам не понимаешь своих намеков, сказал я. - А в таком случае, зачем их делаешь?

Он посмотрел на меня с разочарованием, посидел со мной еще минуту или даже две и наконец собрался уходить. Дойдя, однако до дверей, остановился. Обернулся и сделал несколько быстрых шагов в мою сторону.

- Она ре-не-гат\ - шепотом произнес он, но вполне отчетливо. - Юсы ее переманили, запомни это! Она полностью перешла на их сторону!

Он ушел, а я остался, удивленно глазея на закрывшуюся за ним дверь. Ре-не-гат, ре-не-гат... Ритм все ускорялся, приобретая легкость, игривость. Рассеивал тревогу, вызванную последними словами Рендела, и рождал чудесную беззаботность. Я откинул голову назад, прикрыл глаза. И взорвался безудержным эйфорическим смехом.

Глава шестнадцатая