Формула смерти

Попробую сделать это и сейчас. Поэтому, начну все по порядку. За полгода до моей смерти, моя жена вдруг не с того, ни с чего (она сама тоже не знает, почему?) стала каждый день делать мне гоголь-моголь. Мама моя, которая давно проживает постоянно на даче, тогда еще была в силе, и держала кур, которых она любила с детства (она родилась в Уральской деревне). Куры все были выведены нашей собственной наседкой, мы периодически обновляли курятник во главе с петухом. Дача наша огорожена сплошной сеткой, поэтому наши куры с соседскими курами не общались, как им этого ни хотелось! Правда, они тесно общалась с воробьями, с которыми клевали зерна из одного корыта. Мама воробьев не гоняла, ей их было жалко! Таким образом, гоголь-моголь, который я вдруг начал употреблять регулярно, был из яиц собственных чистых кур. Марина, моя жена, делала гоголь-моголь всегда из одного яйца. А яйца всегда были свежими.

В тот роковой день, мой друг Паша улетал в Париж и приехал к нам попрощаться. Марина сделала два стакана гоголь-моголя: один для меня, а один для Паши. Паша отказался пить гоголь-моголь. Тогда я выпил два сначала свой, а потом его стаканы. Паша улетел в Париж, а я поехал на дачу. По дороги из дома на дачу, на вокзале, я пошел по малой нужде (первый раз за 30 лет!) в общественный туалет. Моя руки, я автоматически сделал несколько глотков воды из под крана. Хотя, такое я давно не делаю. Да и пить я не хотел! Просто, рядом со мной молоденький солдат пил из под крана жадными глотками, и с большим удовольствием. Приехав на дачу, я узнал, что у подруги мамы день рождения. И мы пошли к ней в гости. Я был сыт, ел мало. Но мне очень понравились гренки. Поджаренные румяные кусочки черного хлеба, покрытые сыром и глазуньей из одного яйца. У подруги мамы своих кур не было, следовательно, яйца были покупные, из магазина (я потом выяснил). Я с аппетитом съел 3 или 4 гренки. Следовательно, за два часа с половиной я съел 5—6 яиц, все – почти сырыми. Большее число которых, были из магазина. Алкоголь принял не больше 50 граммов водки.

Плохо мне стало в 2 часа ночи. Я проснулся от сильной тошноты. Хорошо помню, что спал крепко, и что мне снился неприятный сон: мой покойный отец и родной брат уговаривали меня прыгнуть в темный, глубокий, подземный канал. А я никак не решался это сделать. Когда я проснулся, тошнота была такая сильная, что я сразу про сон забыл. Едва добежал до туалета, когда началась мучительная рвота (упущу подробности). К рвоте сразу присоединился понос. Потом мне, вроде бы стало легче. Я лег спать, меня немного лихорадило, и под теплым одеялом было приятно. Сразу крепко уснул без сновидений. Проспал не больше полчаса. Опять просыпаюсь от тошноты, сна как не бывало. Опять бегу в туалет. Все повторяется. Только трясти меня начинает сильнее и быстрее хочется под одеяло. Залезаю под одеяло, проваливаюсь в глубокий сон, но теперь уже минут на 10—15, не больше. Потом просыпаюсь, бегу в туалет… Я, конечно, начинаю понимать, что отравился! Ставлю себе диагноз пищевое отравление. Промывать желудок и поздно, и не нужно. Он давно пуст.

Я пробегал из веранды, где я сплю, в туалет остаток ночи. Начался великолепный день. Яркое осеннее солнце прямо слепило чрез широкие окна веранды. Я купался в его лучах. Солнце было абсолютно равнодушно к моим страданиям! Воздух быстро нагревался и благоухал по-осеннему. Я продолжал бегать по одному и тому же маршруту: веранда – туалет – веранда – туалет. Пребывания под одеялом стремительно сокращались! Мама пыталась уговорить меня вызвать врача. Это меня раздражало. Я не видел необходимости. Потом прошел день. Я уже не бегал, а встал с постели и покорно шел в туалет. Рвоты как таковая исчезла. Были мучительные позывы. А вот понос становился профузным и зловонным. Я продолжал думать, что у меня пищевая интоксикация! Прошла еще ночь и еще прекрасный солнечный день… Еще ночь… За все это время я ничего не хотел, да и не мог взять в рот, в том числе и воду! На третьи сутки, к 12 часам дня, меня вдруг поразила мысль, «из меня льет, как из ведра бездонного, а не хочу и не могу выпить ни глотка воды! По всем правилам, я должен уже умереть!». Мысль меня эта поразила еще и потому, что я совершенно не чувствовал ни слабости, ни разбитости, и лихорадить меня тоже перестало! Начал понимать, что организм мой много потерял воды, и что наверняка нарушен водно-солевой баланс. Я также понял, что сам я с этим не справлюсь. То есть, ждать что, мой организм с этим, что со мной приключилось, справится, я понял, не стоит!