Формула власти. Первое условие

— Без тебя дома совсем скучно стало, — делилась Раферия. — Даже позубоскалить не над кем. Непривычно очень, пусто. Хорошо, я с Дашкой подружилась! Она у тебя такая замечательная, Юрка, просто не передать! Уже несколько раз гостила. Мама с ней укропной рассадой поделилась. А еще Дашка меня доской управлять учит, видал, как я сейчас взлетела? Про такую технику взлета даже не во всех книжках пишут! Мы с Дашкой так похожи: по мыслям, по движениям. Гы, у нас глаза одинаковые, зеленые!

"Вот и женилась бы на своей Дашке, — с внезапной злостью подумал Юрген, — зачем меня заставили? Эх, сестра называется! Променяла брата на золовку! Впрочем, и я хорош. Хоть бы раз за неделю прилетел. Даже не домой, а просто с работы пораньше. Жена ведь говорила, что Рафуша часто у нас гостит, только допоздна не засиживается".

Доска мягко опустилась рядом с крыльцом. Но входить в дом сильф пока не спешил.

— Рафуша, а расскажи-ка мне, как поживают наши родители? Может, говорили чего про меня и свадьбу?

— У-у-у, — нахмурилась девочка, — с ними вообще все сложно. Полетели на крышу, расскажу.

Юрген снова направил доску ввысь, и в мгновение ока они очутились на белой площадке, открытой всем ветрам — по общему мнению, это было самое уютное место в усадьбе.

— Что-то у них творится нехорошее, — продолжила Рафуша, как в старые добрые времена устроившись у брата на коленях. — Они думают, я не вижу. Или сами ничего не замечают… Одним словом, как мы со свадьбы вернулись, мама словно об тучу ударилась.

— Нельзя так говорить о матери, — машинально поправил Юрген.

— Гы! — возмущенно выпалила Рафуша. — Ну а как еще?! Она всю дорогу домой обнимала меня так, что едва не задушила. А как прилетели — заперлась в спальне и три дня ревела, Небеса в свидетели, не вру!

— С чего ты взяла?

— Так слышно ж все! Гы… ладно, я специально висела под ее окном. Но какая уже разница? Юрка, ты можешь себе представить причину, по которой наша мама стала бы плакать?

— К сожалению, могу, — вздохнул Юра.

— Это когда ты в лазарете лежал? Тогда мама только пару часов поревела, а тут — три дня, почти без перерыва! Папа ей еду и укропник носил.

— А она что?

— Не ела и не пила, — замогильным шепотом сообщила Рафуша. — Но потом успокоилась, вчера даже улыбаться начала.

— А ты ничего полезного не подслушала? О клятвах и проклятиях, например.

— Гы, так ты ведешь расследование? И как успехи?

— Пока — темна вода во облацех, — признался сильф. — Так слышала?

— Нет, — Рафуша почесала в затылке. — Они вообще эту неделю мало разговаривали. И то больше намеками.

— Например?

— Не помню я! Но про клятвы и проклятия точно не было. Я последнее время дома редко бываю — скучно и атмосфера траурная. Словно ты не замуж вышел, а развеялся.

— Женился.

— Один смерч! У меня такое мнение сложилось, что родители вашей свадьбы не хотели. Их нечто вынудило, и теперь они страдают, что подрезали тебе крылья. Ты бы их разубедил, а то жить невозможно. Я сама готова жениться, лишь бы переехать.

— Выйти замуж. И ты мелкая еще.

— Гы! Думаешь, никто не возьмет?

— Дурочка, — рассмеялся Юрген. — По закону брачный возраст наступает в семнадцать лет. У людей — в четырнадцать. Тебе до любого расти и расти.

Рафуша показательно насупилась. Но долго обижаться не смогла.

— Юрка, ты поговоришь с ними?

— Непременно.

— А потом расскажешь мне?

— Зачем?

— Любопытно же!

— А знаешь, что бывает с маленькими любопытными сильфидами?

— Что? — с вызовом осведомилась Рафуша.

— А вот что! — крикнул Юрген и принялся щекотать сестренку.

Та радостно завизжала и попыталась укусить его. Кто-то пихнул ногой синюю доску, она откатилась к краю крыши, не удержалась и с грохотом приземлилась где-то во дворе. Держа извивающуюся сестру на вытянутых руках, Юра осторожно глянул вниз. Доска, за вычетом пары щепок, уцелела, упав точно в ведро с садовым инвентарем.

— Чего там? — спросила Рафуша, не прекращая показательно брыкаться.

— Ничего страшного. Продолжаем, — Юра подбросил сестру как можно выше, поймал и перевернул вверх тормашками. Рафуша схватила его за ноги и постаралась повалить. Но ей, конечно же, не удалось.

Они провозились на крыше все утро, как в детстве. А потом Рафуша, оседлав белую доску брата, полетела хвастаться ею перед соседскими детьми, а Юрген отправился на допрос подозрева… то есть, на разговор с родителями.

Отец любил проводить первую половину дня в кабинете, и его Юра не стал тревожить. Он разыскал в гостиной маму. Она сидела в кресле и читала какую-то книгу в черной обложке.

— Юрочка! — увидев, кто вошел, мама вскочила, книга полетела на пол.

"Права была Рафуша, что-то нехорошее происходит в нашем доме, — отметил про себя Юрген. — Мама словно прозрачнее стала, седины прибавилось, глаза потухли".

— Я приехал навестить вас.

— Нас? — судя по испуганному тону, мама вообразила, будто сын обиделся настолько, что начал обращаться к ней на "вы". Юра поспешил исправиться:

— Тебя, папу, Рафушу. Прости, что давно не прилетал, дела.

Мама обняла его, порывисто, крепко. Прошептала: