Формула власти. Расколотый мир (СИ)

- Не знаю, – тщательно взбитая подушка была возвращена на место. – Отцу портрет достался от его товарища. Вроде бы это копия какой-то исторической реликвии.

- А этого товарища можно найти? – заинтересовался Гера.

- Нельзя, – Налина пожала плечами. – Он давно умер. Знаю, его дочь живет где-то на юге, в Рыжей крепости, а внук лет двадцать назад сгинул на орденской стороне. Вся их семья была одержима идеей, что обда вернется, если ее хорошенько поискать.

- Меня никто не находил, – отметила Клима.

- Как знать, девочка моя. Ведь почему-то родилась ты именно сейчас, а не на сто лет назад-вперед. Так, а давно ли ты обедала? По лицу вижу, что еще вчера! Немедленно марш на кухню, и пускай тебе подадут жирную мясную похлебку. Мальчик мой, проводи свою обду и сам хорошенько подкрепись.

- Но мы пришли проведать Теньку, – попытался возразить Гера.

- А юному дарованию пора спать! – отрезала Налина.

Тенька картинно изобразил пальцами собственное повешение. Колдунья изобразила, что дает ему подзатыльник. Потом решительно встала и – обда с «правой рукой» сами не заметили, как очутились в коридоре по ту сторону двери.

- Идите-идите, – повторила Налина. – Навестите завтра, сегодня больше не стоит, он проспит до утра.

- Почему Теньке нельзя вставать и надо столько спать? – не удержался Гера от вопроса. – Он ведь прекрасно себя чувствует. И на стенку со скуки лезет.

Налина Делей оглянулась на прикрытую дверь и покачала головой.

- Мальчик мой, его ударила молния. Там половина нутра всмятку, особенно ближе к голове. Я не понимаю, как он выжил, да еще остался при своем уме. Если ваш Тенька сейчас встанет, то сделает от силы пару шагов, а потом точно свалится замертво.

Гера изменился в лице.

- Он знает?

- Конечно, знает, – буднично ответила Налина. – Ничего, организм живучий, хоть и недокормленный, как вы все. Вот уж дети мои, дети… Через месяц-другой поставим на ноги.

Гере подумалось, что по прошествии этого времени исстрадавшийся от бездействия Тенька и впрямь научится бегать по стенам. Как заправский таракан.

Было раннее апрельское утро. В Фирондо шел дождь, и темные мостовые блестели от ливня. Редкие капли залетали в окно вместе с прохладой и свежестью, пропитанной запахом зацветающих груш. Шум дождя почти заглушал ненавязчивое тиканье точных механических часов. Тихонько и уютно потрескивал огонь в маленькой комнатной жаровенке.

В бывшем кабинете Артасия Сефинтопалы многое осталось по-старому. Только бумаги, в строгом порядке лежащие на столе, были подписаны теперь не ведским правителем, а обдой Климэн.

И, конечно, при прежнем хозяине невозможно было вообразить себе такого посетителя. Оный, вопреки привычкам своего народа, стоял не у окна на сквозняке, а рядом с жаровенкой, протягивая к теплу озябшие пальцы. Рядом с дверью прислонилась к стене доска камуфляжной расцветки, на ней висела насквозь промокшая куртка.

Клима сидела в кресле у окна, изучая нежданного гостя, и неспешно прикидывала, как будет объяснять своим подданным, особенно горцам, почему этот субъект нагло прилетел прямо на главную площадь города (хорошо еще, что рано поутру, а не в базарный день), и почему сударыня обда не казнила его или не выставила прочь, а пригласила к себе в кабинет. Да, и если она правильно понимает цель визита этого гостя, объяснять придется еще и статью расходов под названием «сильфийская техника по договору». И что за договор. И когда она вообще успела.

Клима не сомневалась, что сумеет дать ответ и сохранить при этом лицо, но разговор обещал быть нелегким.

Наконец, посетитель согрелся достаточно, чтобы оторваться от жаровенки и сесть напротив. У него были не по-сильфийски прямые волосы и широко распахнутые голубые глаза без намека на хитринку.

- Ну вот, наконец-то я не стучу зубами и в состоянии поприветствовать тебя как должно, обда Климэн. Верховный Амадим передает тебе свои наилучшие пожелания и поздравления в блистательной победе, а также это письмо, – на столик между креслами лег туго скрученный свиток, – где во всей детальности ты можешь прочесть, сколь безгранично уважение Верховного сильфа Ветряных Холмов к новой обде Принамкского края.

- И я приветствую тебя, Костэн Лэй, – промолвила Клима. – Выражаю сожаление о той погоде, по которой тебе пришлось сюда лететь и приношу извинения за моих недостаточно учтивых солдат, посчитавших уместным соприкоснуть твой нос с мостовой.

При этих словах Костэн Лэй невольно потер распухшую переносицу. Кровь давно остановили, да и перелома не было, но все равно приятного мало. Еще ни разу люди не начинали знакомство с агентом тайной канцелярии раздачей зуботычин и радостными воплями: «ого-го-ж, какой жирный воробей, крокозябра его матерь!». Видимо, поэтому сильфы в свое время так и не столковались с ведами.