Формула власти. Расколотый мир (СИ)

- Я – не “каждая собака”.

- Фенрес Тамшакан. Главный в этой дыре, – он сделал широкий жест рукой, держащей бутылку, вино плеснуло через край. – Так каков твой тост?

- Выпей за меня. За обду и отечество, – внезапно Клима поняла, что никто прежде не пил в ее честь.

- Неплохо. В стиле горцев, знаешь ли, пить за то, чего нет... А почему ты так упорно называешь себя обдой? Набиваешь цену, а? – Фенрес жадно присосался к горлышку, выгибая синеватую шею.

Клима понаблюдала за этим и решила, что ей не нравится, когда за отечество пьет всякий сброд. Она достала свой маленький кинжал и поднесла к руке. Свою порцию вина даже не пригубила.

- Потому что я и есть обда.

Увидев светящиеся порезы, Фенрес Тамшакан подавился. Судорожно кашляя, отбросил бутылку в сторону (та упала на шкуры, но не пролилась: опустела больше, чем наполовину), пятерней откинул со лба темную сальную челку и пробормотал:

- Так, надо завязывать с выпивкой... Как, говоришь, тебя зовут?

- Климэн Ченара. Обда Принамкского края. А с выпивкой и впрямь завязывай, у меня к тебе дело, а я не терплю пьянчуг.

- Да разве это пьянство? Так, нервы успокоить... Постой, правда что ли обда?! Да это ж как? Я же...

Фенрес задрал рукав, открывая небольшой шрам чуть выше локтя: три вертикальные полосы перечеркивает горизонтальная. Клима впервые видела живое подтверждение Тенькиных рассказов о горцах, которые до сих пор проверяют своих детей на талант. По наитию она накрыла шрам ладонью. Жалкий, омерзительный – но это человек, отмеченный ее знаком. Ее человек, принадлежащий Принамкскому краю и высшим силам до последней капли крови. Значит, человека надо использовать.

Старая отметина растаяла, полыхнув зеленым.

- Вот так. А ты только что принес мне клятву служить.

- Погоди, – Фенрес поднялся и, чуть пошатываясь, вышел из зала.

Его не было довольно долго, но Клима по своему обыкновению не томилась ожиданием, а размышляла. Выводы ей пока не слишком нравились.

Градоначальник вернулся умытый, протрезвевший и даже более-менее причесанный. При виде Климы выражение его лица сделалось задумчивым. Должно быть, Фенрес Тамшакан до последнего надеялся, что обда ему примерещилась с похмелья, а на самом деле он разговаривал с обычной продажной девкой или вовсе с пустотой. Но шрам снова не появился, а Клима не исчезла. Напротив, пересела на скамеечку и демонстративно выплеснула вино из бокала в огонь. Пламя взвилось, загудело. Крепкий, видно, напиток был. Фенрес гибель вина воспринял стоически, поморщился только, но возмущаться не стал. Плюхнулся на шкуру и окинул гостью внимальным взглядом. На сей раз без лишнего ошеломления, трезво, расчетливо. И его глаза бегали. Честные люди так не смотрят. Достаточно умные и удачливые пройдохи – тоже.

- Так значит, это правда? Обда и впрямь вернулась, а не посходили с ума рыночные торговки вместе с половиной мелких купцов?

- Как видишь.

- И что же ты забыла в этой дыре? Или за годы войны обды настолько обмельчали, что и Редим за столицу сойдет?

- Ты, я гляжу, далеко не в восторге от этого места, – холодно отметила Клима.

- А чему мне восторгаться? – неожиданно озлобился градоначальник. – Да ты знаешь, кто я? Да ты знаешь, кем я был в Западногорске?! Какие поклоны мне бил весь этот сброд, какие пышные балы гуляли на мое золото! Вино лилось рекой – не эта кислятина, а настоящее, горское! Все, все пошло прахом...

- И что же произошло? – девушка заинтересовалась. Этот скользкий тип – выходец из высшего общества, что полезно. Если в политических фигурах Ордена Клима худо-бедно разбиралась, имена были на слуху, да и многие отпрыски благородных учились с ней бок о бок, то из ведских аристократов она знала лишь Артасия Сефинтопалу да Эдамора Карея. О последнем Тенька вообще всем уши прожужжал.

- Что? – с ненавистью повторил Фенрес. Но потом сменил тон и чуть смежил веки. – Трагическая история, меня оговорили, и я вынужден был согласиться на сей чудовищно оскорбительный для моего положения пост.

“История грязная, – подумала Клима, глядя на нехорошо бегающие глаза, в которых не было ни намека на трагичность. – Подрезали ему крылья и выслали. Или сам побыстрее сбежал, чтобы не прибили. Он не такой уж дурак, вдобавок изворотлив, как гадюка. Это усложняет дело. Проще было бы договориться с простодушным глупцом или сообразительным, но добрым и честным человеком вроде Геры. Но как же весело будет заставить его делать то, что хочу я!”

- Давно ли ты здесь?

- Третий год, – сквозь зубы процедил градоначальник. – Третий год в этой проклятой грязной дыре, а все из-за какой-то глупой крикливой девки... – тут он осекся, но Клима все прекрасно услышала и сделала выводы.

“Грязная дыра... Нет, не буду я давать ему много власти. Что стоит убраться на своей земле, убивать время не за бутылкой, а за делом, полезным народу? Может, поэтому я обда, а не он?”