Формула власти

– Что ж, тогда, идемте. Все остальное терпит! – сказала Туровская и просунула свою теплую руку под его локоть.

Насчет того, что все остальное терпит, у майора было другое мнение. Но, разумеется, высказывать его вслух он не стал. Женщины имеют право на свою собственную картину мира.

Они пошли по неосвещенной улице под руку, как хорошая семейная пара.

Стояла ватная, совсем не городская тишина. Если бы не стук Евиных каблучков, она бы почти совсем не отличающаяся от той, что застыла громадным прозрачным телом в ночных полях, окружающих поселок.

Мбу-у-у… – загудел на подходе к стации электровоз, рождая в пространстве крутые, далеко разбегающиеся волны.

Мбу-у-у…

Электрический зверь замолк, и воздух прошила тонкая строчка вагонного перестука колес о рельсы.

– А чем там, в ресторане закончилось-то? – задал майор вертевшийся на языке вопрос.

– Да, ничем… – пожала плечами преподавательница музыки. – Подрались, да померились… У ресторанной публики так часто и бывает… Как в зале все закончилось, я не видела… Допела и переодеваться пошла… Но когда вышла на улицу, все эти драчуны уже вместе перед рестораном стояли, мирно разговаривали…

«Странно, как это они так быстро договорились! – удивился про себя майор. – Или заключили союз по поиску Контрибутова? А как же они, интересно, собрались после поимки? Спиридоновцам – имеющийся у инженера прибор по корректировке сознания, а представителям холдинга «Излучающие системы» – сам Контрибутов целиком, включая его гениальную голову? Так, что ли?…»

– Я даже не заметила, как ты ушел… – чуть заметно пожала руку майора Ева Станиславовна. – Когда со сцены увидела, что началась драка, подумала, как бы ты в это безобразие не влип… Ты же совсем рядом с драчунами сидел… Вдруг бы неприятности по службе из-за этого получил…

– И не говорите, Ева Станиславовна, у нас с этим очень строго. Не дай бог, еще бы в милицию попал! На службу сообщили! Начальство разбираться не будет, случайно ты рядом с дракой оказался или не случайно. Скажут, компрометируешь офицерское звание и все! Хорошо, если просто выговором отделаешься, а то могут и из органов наладить… Пришлось через кухню уйти.

– Ну, и правильно! Ты, Фима, молодец! Никогда головы не теряешь! Разве что… – демонстративно оборвала себя женщина, чтобы Ефим сам поинтересовался продолжением фразы.

– Разве что? – подыгрывая ей, задал вопрос майор.

Спутница искоса взглянула на него:

– Разве что с женщинами…

Ефим произнес что-то вроде:

– М-м-мда.

– Но я вас, Фима, прощаю! – рассмеялась Туровская. – Мужчина и должен терять голову от женщин. А то, какой же он мужчина?

– М-м-мда! – снова произнес Ефим, придя к выводу, что междометия являются прекрасной формой общения мужчины с противоположным полом.

Междометия создают у женщины реальное впечатление, что с ней разговаривают. И, в тоже время, будучи лишенными всякого содержания, дают возможность собеседнице понимать мужские ответы совершенно так, как ей хочется. Разве плохо?

«И чего это я раньше мычать не любил? – спросил себя Ефим. – Ка-ак удобно!»

Обволакивающий голову сиреневый запах почувствовался еще вдалеке от дома из непропитанных шпал.

Они вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Постояли на площадке.

– Может быть, зайдешь, чашку чаю выпьешь? – спросила Туровская. – Кофе не предлагаю, поздно… А чай я с жасмином сделаю…

Ефим пожалел, что все-таки не всегда можно пустить в ход междометия.

– Да, я бы с радостью, Ева Станиславовна. Но – не могу! Горынин ждет! Дело одно важное. Волнуется старик!

– Разве я не понимаю! – не глядя на него, произнесла женщина. – Дело есть дело. Иди, конечно…

Решив, что междометиями тут не обойдешься, а никакие подходящие слова ему в голову не приходили, Ефим положился на интуицию, и поцеловал нестареющую преподавательницу музыки в гладкую душистую щеку.

Ева Станиславовна подняла на него умело подкрашенные глаза, помолчала и погрозила ему пальцем. Ефим почувствовал, что интуиция его не подвела. Он сделал лучшее из всего, что можно было сделать на прощание. Несмотря на грозящий наманикюренный палец, женщина совсем не рассердилась, напротив, – настроение у нее, как он почувствовал, явно поднялось.

Ефим вышел из подъезда и вдохнул пряный ночной воздух. Он немного постоял, уперев кулаки в бока, потер ставшие колючими щеки и скорым шагом направился к дому руководителей Института.

31. Поздние визиты к доктору Горынину

Майор Мимикьянов шел по ночному поселку.

В большинстве окон свет уже погас. Дома спали, надвинув на свои лица треугольные крыши, похожие на бабушек в косынках, что вечерами дремлют на завалинках. Зеленоватая луна очерчивала невидимыми лучами косматые контуры тополиных крон. Вокруг стояло безмолвие. Ни звука не доносилось даже со стороны железнодорожной станции. Тихий час выдался даже на никогда не спящем транссибе.

В Колосовке все – рядом. И через пять минут майор Мимикьянов поднимался по лестнице к двери, за которой жили доктор Горынин и Снежная Королева.

На этот раз ему открыла Наталья Сергеевна.

– Проходи, Фима! – сказала она. – Мы как раз чай пить собрались.