Формула жизни. Сборник рассказов (СИ)

- Ладно. Заходи, гостем будешь. - Не нагибаясь, нога об ногу, сбросила босоножки, подобрала сумку и прошла в комнату. Я разулся, поставил свои туфли поближе к двери, и зашёл следом. Мне представлялось, что она живёт в комнате, как в студенческом общежитии, но увидел небольшую квартиру, только без кухни. Маленькая квадратная прихожая, из неё дверь в ванну, сбоку встроенный шкаф, и прямо - дверь в комнату.

Я ожидал встретить обычную казённую мебель, и каково же было моё удивление, когда передо мной предстала хорошо обставленная комната.

- Это у вас что, стандартный набор? - поинтересовался я. Нина догадалась, что вопрос относился к мебели. Оказалось, она сама купила, объяснив тем, что привыкла жить дома.

Комната средних размеров, но уютная, как игрушечка, и, на мой взгляд, придраться не к чему - даже если бы я захотел. Она состояла из двух частей, обозначенных мебелью. Судя по тому, как Нина привычно прошла к письменному столу у окна, это была её часть.

Нарядный обеденный стол с вазой посередине и вязаными салфетками, макраме, находился как бы на нейтральной территории. Я отодвинул стул подальше от обеденного стола, и сел на него, лицом к окну.

Нина попросила меня отвернуться, чтобы переодеться, потом подошла, присела на корточки, положила руки мне на колени и заглянула снизу в глаза: "И что мы будем делать, дорогой мой гость?" И сама же ответила: "У нас будет ужин, но его надо приготовить". И в этот момент послышался звук ключей, вставляемых в замочную скважину, дверь отворилась, и обернувшись, я увидел в коридоре Веру. Но меня она пока не заметила. И только разувшись и войдя в комнату, остановилась в дверном проёме, как поражённая громом. За всё это время мы с Ниной не произнесли ни слова.

- Добрый вечер, Вера! - поздоровался я с ней голосом Деда Мороза, приветствующего детей на новогоднем утреннике. Она, наконец, обрела дар речи, и сдержанно поздоровалась. Вера небольшого роста, но плотная, моторная. Живое округлое девичье лицо обрамлено непослушными кудряшками каштанового оттенка; из-за них она немного похожа на подростка. По возрасту Вера моложе Нины, ей девятнадцать лет. Ещё раньше Нина, рассказывая о ней, как-то обронила, что она у Веры вроде мамы. Нина спросила, не поможет ли Вера ей на кухне, и та, быстро переодевшись, вскоре туда ушла. Нина, заверив, что они скоро вернутся, и сунув мне несколько книг, ушла следом.

Я начал листать книги. Это были повести Валентина Распутина, переводы рассказов Сомерсета Моэма, какой-то французский переводной роман, напечатанный мелким шрифтом - имя писателя мне ни о чём не говорило. Самая толстая книга, к моему удивлению, оказалась "Преступление и наказание" Достоевского. Глянув на застекленные книжные полки, приобретаемые, по-видимому, постепенно, судя по слегка отличающимся оттенкам, я смог разглядеть имена Льва Толстого, Пушкина, много книг из серии "Жизнь замечательных людей", о путешествиях, экономике, по кулинарии - вернее, по кулинарным технологиям. Библиотека комплектовалась явно не случайно, и выбор свидетельствовал об основательности и развитом вкусе.

Я предполагал, что Нина неплохо знакома с серьезной литературой, но до сих пор мы не затрагивали особо эти темы, хотя несколько раз обращали на себя внимание её комментарии по разным поводам, говорящие о начитанности. Чтение, это палка о двух концах - кто-то извлекает пользу, а кто-то просто глотает книги, ища пищу для эмоций, но не для ума, и не осмысливает прочитанное. Судя по библиотеке, Нина относилась к первой категории читателей - прочитанное она обдумывала.

Ужин, как и обещалось, приготавливался быстро. Вскоре на столе парил в тарелках борщ - по-видимому, из утренних запасов, подогретый, и для него же поставили сметану; омлет с луком и приправой только что приготовили. Вера принесла овощной салат, при этом бросив на меня немного смущенный, но вполне доброжелательный взгляд, и вскоре стол сервировали для ужина, и очень прилично.

Я без крайней нужды не осложнял свою материальную жизнь, довольствуясь немногим. Контраст между моим прямолинейным, грубоватым спартанским бытом и этим с любовью ухоженным женским гнездышком и тщательными приготовлениями к ужину был так велик, что, несмотря на слышный за окном неторопливый летний дождь, на душе стало светло и радостно, как когда-то давно, в детстве, перед раздачей подарков на новогоднем утреннике.

Стесненности я не чувствую, но необычная обстановка, где на всем лежит отпечаток женской заботы об устройстве быта - все эти аккуратные скатерти, салфеточки, накидки, затейливые стеклянные вазочки и расписной фарфор, как узором обрамляют моё приподнятое и немного возбужденное состояние. Почему-то я немного волнуюсь, и есть не хочется. Вид накрытого стола вызывает больше эстетические чувства.

Но вот закончены приготовления, и Нина с Верой приглашают к ужину. Нина - тепло и радушно, Вера просто разводит руками в сторону стола и несмело улыбаясь, добавляет: "Проходите, пожалуйста".